Про крысёнка по имени Маська, первого космонавта среди грызунов
Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09) | (10)
(11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18) | (19) | (20)
(21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27) | (28) | (29) | (30)
(31) | (32) | (33) | (34) | (35) | (36) | (37) | (38) | (39) | (40)
Маськины соседи
Есть в балетной школе ещё две уборщицы в синих халатах. Они приходят раньше всех, а ещё громко перекрикиваются, топают резиновыми сапогами и гремят железом — поэтому, сообразил Маська, они в балете главные, ведь все остальные ведут себя гораздо скромнее. А ещё при этих громких тётках в синих халатах всегда есть вёдра, швабры и мокрые тряпки, которые чуть что – сразу летят в крысёнка.
Но ему непонятно, почему эти тётеньки всё время мажут. Ну не можете вы попасть тряпкой в бегущую крысу – так идите в спортзал и потренируйтесь! Друг в дружку мокрые тряпки покидайте, что ли… А то Маське с вами совсем неинтересно. Если так и дальше пойдёт – он перестанет вас веселить. Просто махнёт на вас лапой. Скучайте тогда без него.
Утром в балетную школу приходит человек десять учителей. А балерины не приходят – они сразу в этой школе живут. Их спальни – на верхнем этаже.
Все эти балерины такие маленькие и тонкие!.. Ну чуть ли не прозрачные девочки – ни одного нормально откормленного ребёнка. Маське их очень жаль. Он не понимает, почему именно над этими худенькими девочками с утра до вечера издеваются их учителя. Только потому, что они слабенькие и отпор дать не могут?
«Это нечестно, — всегда думает Маська, когда попадает на репетицию. — Вы лучше это… Вы хоть в парк выйдите, там упитанных детей – ого-го сколько! Наловите себе толстячков – и над ними издевайтесь!»
Но однажды произошло нечто… Однажды произошло такое!.. Впрочем, про то, как маленький крысёныш сорвал репетицию, следует рассказать отдельно.
Сорванная репетиция
Однажды Маська выбежал на репетиционную сцену, когда там ещё занимались малолетние балерины. Они готовились к отчётному концерту, вот и отрабатывали в полутёмном зале вальс снежинок из «Щелкунчика». Наш герой, напомню, живёт в балетной школе.
В тот вечер крысёнок вышел из своего подвала раньше обычного, вскоре оказался в пространстве под досками сцены – и ему стало интересно, кто там, с другой стороны, так задорно по ним топает?
«Может, — подумал Маська, — это мой друг, дедушка в войлочной обуви?»
Да-да, у него есть и такие знакомые, уважаемые ветераны труда в съедобных тапках.
Впрочем, про этого дедушку расскажу чуть позже. Тем более, что на сцене топал вовсе не этот дедуля.
Маська не хотел срывать репетицию. Не было у него такого преступного умысла. Это получилось случайно.
На самом деле крысёнка ослепил свет софитов – и он сбился с пути истинного. То есть хотел-то он попасть в школьную столовую, провести там разведку и в конце концов выяснить, действительно ли там есть хлебный суп с изюмом – или его запах ему только чудится? Но оказался Маська на сцене, где разведывать нечего. Там одни только балерины. Обычно такие же голодные, как Маська.
Можно сказать и так: крысёнок Ми-Шел-Ма-Бел заблудился.
Худенькие девочки в белых коротких платьях, завидев рядом настоящую крысу, а не Сашку Белова в костюме Короля мышей, побледнели, но визжать не стали: балеринам строго-настрого запрещено открывать во время танца рот. Если хочешь вопить со сцены – иди в соседний театр, оперный, там это не считается нарушением дисциплины.
В опере, если у тебя есть голос — хоть до хрипоты оборись, никто тебя не осудит. Туда, как известно даже булочным крысам, как будто специально собирают таких, которых хлебом не корми – дай чего-нибудь прокричать голосом. Под красивую музыку. Их там иногда так много оказывается, что порою они начинают кричать одновременно. Подобное мероприятие называется – петь хором.
Но сейчас не об этом. Сейчас о том, что если уж попал в балет, то изволь соответствовать балетным правилам – молчи на сцене как партизан.
Но никто тебе не скажет плохого слова, если ты в балете прыгнешь. Там это даже поощряется. В балете, если ты прыгать не умеешь, тебе разве что в гардеробе работать позволят. Менять одежду на номерки: при этом можно и не прыгать. Хотя никто этого и не запрещает, и если очень приспичит, то можешь и прыгнуть. Пойми – это же балет!
Потому любой поймёт, почему, обнаружив рядом настоящую крысу, эти девочки прыгнули.
Так прыгнули, что у крысёнка от изумления открылась пасть! Он встал на задние лапки и поднял вверх голову, завороженно глядя, как две дюжины похожих на звёздочки малолетних балерин взмывают к закутанному в темноту потолку.
«Не может быть!» — обомлел Маська.
А девочки в белых платьицах поднимались всё выше и выше, пока не растворились во мраке – и, очнувшись, Маська самым коротким путём кинулся на чердак.
Перелётные балерины
Но когда запыхавшийся крысёнок оказался под крышей, балерин не было уже и там. Летучая мышь под стрехой, засохший голубиный помёт на чердачных балках, ящик с песком и куча старой поломанной мебели – всё это было, а балерин, даже совсем мелких, – ни одной.
Ми-Шел-Ма-Бел подбежал к слуховому окну — и через секунду оказался на крыше школы, где сразу наткнулся на одинокого ворона из племени серых ворон. Тот сидел, съёжившись и взъерошив перья, и грустно смотрел в такое же, как он, серо-чёрное, нахохлившееся облаками небо.
Крысёнок задрал голову и сквозь вечернюю мглу сразу увидел девочек-балерин. Каждая из них склонилась вперёд, а руки отвела назад – и эти руки медленно и плавно трепетали. Ноги в балетках были у всех девочек ровно вытянуты, будто они делали продольный шпагат. Построившись косяком, балерины улетали в сторону залива, который, несмотря на сгущающиеся сумерки, был хорошо виден.
На море был шторм, там вздымались причудливые волны и даже до крыши балетной школы доносился гул прибоя. Но над свинцовыми водами бесстрашно парили одновременно угловатые и изящные, такие беззащитные девочки в белом.
Маське вдруг захотелось… Он подумал, что если бы у него был платочек – непременно помахал бы им вслед. И выкрикнул бы что-нибудь ободряющее.
Как там иногда вопят балеринам зрители… «Браво! Брависсимо!» Что бы это ни значило.
Но платочка не было. Зато рядом был ворон, который неразборчиво и тихо что-то забормотал.
— А? Что? – спросил крысёнок. И прислушался.
— Да что ж такое… – проворчал ворон. – Ведь только-только зима прошла! А балерины уже на юг улетают…
И растерянно глянул на Ми-Шел-Ма-Бела:
— Нет, ты видел? Я столько лет живу на этой крыше, а даже не знал, что они у нас перелётные.
«Ага, — понял крысёнок, не отводя глаз от балерин. Он только что сделал великое географическое открытие. – Юг, значит, там».
— Неужто опять октябрьские холода подступают? Как быстро время летит, — громко вздохнул ворон. – А ведь с утра был июнь.
И ещё глубже втянул голову в перья.
— Обидно-то как… Никому ведь даже не расскажешь историю про летающих балерин… – пожаловался он.
— Почему? – удивился крысёнок. Он бы рассказал. Если бы было кому.
— Никто же не поверит… Скажут, что я их с летучими мышами перепутал… – всё неразборчивее бормотал ворон. — Ещё и дразнить будут…
— Тебя? – уточнил крысёнок. Посмотрел на огромный вороний клюв и немного отодвинулся.
«Нет, я бы не стал дразнить никого с таким страшным клювом», — подумал он.
При таком клюве, ещё подумал он, можно сколько угодно путать балерин с мышами. Даже летучими. Если у кого завёлся такой клюв – он может даже себя с каким-нибудь Наполеоном спутать, никто его за это не осудит.
— Я что, виноват, что они разлета́лись тут, как снежинки – и вдруг разлете́лись?
А крысёнок Ми-Шел-Ма-Бел, глядя на черепичные крыши и неоновые огни, на старинные башенки и высокие стеклянные фасады, на шпили и купола церквей над верхушками деревьев, внезапно обомлел. Ему вдруг показалось, что город – живой. И всё, что он видит – это на секундочку застывшие гребни волн из стекла и бетона, из кирпича и камня.
За парком, подле сияющего огнём реклам здания, Маська разглядел большущую картинку, с которой скалилось несколько крыс.
«Ага…» — снова подумал крысёнок, хотя в этот раз никаких открытий не сделал. Просто запомнил это место.
В доме по соседству, на третьем этаже открылось окно и мальчик в пёстрой пижамке пустил белый бумажный самолётик. Тот, легонько покачиваясь, пролетел над парком, над прудом и сел где-то рядом с трамвайной остановкой.
И Ми-Шел-Ма-Бел задумался. Почему он торчит в своём подвале, когда вокруг столько всего замечательного? Почему не летает? Когда даже балерины взяли — и махнули на юг…
Хотя и здесь, в балетной школе, их неплохо кормили. Крысёнок вспомнил, как аппетитно пахнет хлебным супом из-под двери школьной столовой и сглотнул слюну. Да-а…
А что — да? Он вдруг подумал, что надо бы и ему побольше путешествовать.
Может, даже получится полететь, размечтался Маська. Да, это было бы здорово. Он лёг на прохладную жесть крыши и перевернулся на спину.
Балерин уже не было видно, в просветы между облаками крысёнку подмигнули звёзды.
«Хорошо бы туда слетать, — подумал крысёнок, — в смысле – к звёздам».
И подмигнул звёздам в ответ. А они снова подмигнули ему. А он им. А они ему. А он… В общем, на крыше балетной школы лежал крысёнок и перемигивался со звёздами. Совершенно обычное дело для не совсем обычной крысы, которую зовут Ми-Шел-Ма-Бел.
Ваш комментарий будет первым