«Мы не рабы» — это пока только декларация. Но в ближайшее время выяснится, имеем ли мы, как свободные люди, право слова и выбора – или нет.
Чтобы сразу было понятно, о чем речь, приведу довольно пространную цитату из министра образования Лукаса (источник здесь):
«Министр Лукас советует всем гимназиям с русским языком обучения работать во имя того, чтобы в начале следующего учебного года 60% учебной работы проводилось на эстонском языке, как это оговорено в законе. Министр счел досадным, что делаются попытки ввести в заблуждение школьные попечительные советы, советуя им представить в городские или волостные собрания ходатайство о продолжении учебной работы в гимназии только на русском языке. По словам Лукаса, горсобраниям бесперспективно обращаться к правительству, чтобы оно позволило этим школам не переходить на эстонский язык обучения. «Если бы правительство при переходе на эстонский язык обучения стало делать исключения, это было бы нечестно по отношению к тем школам и руководителям школ, приложившим в последние годы много усилий во имя того, чтобы у них было достаточно учителей, владеющих эстонским языком, и заменивших по этой причине часть учителей, что, определенно, было непросто», — сказал Лукас.»
Звучит грозно. Но что на самом деле сказал министр?
Во-первых, с наглым апломбом политбюрократа Лукас сообщил, что законы Эстонии не обязательны к исполнению. Да, согласно действующему Закону об основной школе и гимназии, учащиеся, приступающие к учебе в гимназиях с русским языком обучения в начале 2011 года, должны изучать 60% предметов на эстонском языке. А что делать, если к этому объективно не готовы ни гимназисты, ни учителя? На этот случай тот же закон дает право ходатайствовать об оставлении русского языка в качестве языка обучения. Однако министр Лукас сразу сообщает, что правительству плевать на мнение школ и местных самоуправлений, будь они сколь угодно обоснованы, и заложенный в законе механизм регулирования работать не будет. Просто потому, что он, Лукас, – и правительство – против.
Что бы мы сказали о судье, объявляющем приговор до знакомства с материалами дела? Что бы мы сказали о монополисте, вводящем новые тарифы на тепло до того, как их согласовал соответствующий департамент? Это очевидно: мы бы сказали, что имеем дело с нарушителями законов, коррупционерами и преступниками, попирающими, помимо прочего, конституцию нашей страны. И что, Лукас чем-то от них отличается, когда заранее сообщает решение по еще не существующим ходатайствам?
И обратите внимание: Лукаса абсолютно не интересует уровень знаний наших детей. В противном случае он бы хоть какие-то оговорки на эту тему сделал…
Во-вторых, говоря о «нечестности» по отношению к школам, «заменившим часть учителей», Лукас признается в собственной тупости, полной неспособности мыслить хоть сколько-нибудь логично. Ладно, педагогов переобучить, несмотря на все усилия, не смогли – и частично их заменили, благо учителей, оставшихся без работы после закрытия эстонских школ, хватает. А их учеников, русских гимназистов, на кого менять собираетесь, господин министр? Где логика?
И еще одно, о той же «нечестности». В изложении Лукаса это звучит так, словно эти «приложившие много усилий» директора, заменявшие отличных педагогов на носителей языка, уже понесли наказание, и им будет обидно, если кто-то его избежит. Если вдуматься, то понимаешь, что такое встречается очень редко: действующий министр откровенно говорит о репрессивно-карательной функции государственного языка.
Министр Лукас откровенно запугивает. И каждому директору школы предстоит определиться, чего он или она боится больше – министра (который для него не является даже работодателем) с его шантажом, или собственной совести, напоминающей об ответственности за судьбы детей.
Наших детей хотят лишить всяких перспектив на будущее. В то время, когда ученик эстонской гимназии будет изучать предметы на родном языке и за счет предметов по выбору совершенствоваться в иностранных языках, что делает его конкурентоспособным не только в Эстонии, но и за рубежом, наши будут учить предметы основного курса на неродном языке, что кардинально снизит уровень знаний и лишит их многих возможностей. Кому нужен в Германии или даже Эстонии студент, все плюсы которого – в неплохом знании эстонского языка?
Полагаю, что я неплохо разбираюсь и в движущих мотивах минобраза, и лично Лукаса. Да и с Законом об основной школе и гимназии знаком не понаслышке. Думаю, что попечительские советы нарвских гимназий, уже определившиеся с языком образования в основной школе (9 нарвских школ ходатайствовали об обучении на русском), могли бы первым делом внести в школьные уставы следующее положение:
«Язык обучения в гимназической ступени
Языком обучения в гимназической ступени является русский язык. Все изменения, связанные с языком обучения в гимназических классах, осуществляются в строгом соответствии с правами и обязанностями ст. 21 ч. 3 и ст.89 ч. 4 Закона об основной школе и гимназии».
Эта формулировка дает возможность перейти на эстонский язык обучения тем, кто этого желает, и ходатайствовать о сохранении русского теми, кто по объективным обстоятельствам этого делать не хочет. А главное – даст возможность спокойно осмыслить ситуацию в ближайшие 2-3 месяца. Подумать и принять решение. Без страха и спешки. Доказать, что мы не рабы бессловесные.
Ваш комментарий будет первым