Полиция безопасности — совершенно особое учреждение, многими презираемое, но знаменитое прежде всего своими нелепыми действиями и своей полнейшей непригодностью к делу. В тех редчайших случаях, когда ей удавалось что-то раскрыть или даже поймать какого-то шпиона, это непременно доводилось до сведения широкой общественности и подавалось, как жареная индейка на блюде, с гарниром неопровержимых доказательств. Даже военная контрразведка и та работает лучше. По крайней мере, о ней хоть не слышно.
Тем, кто прочитал первый абзац и не поперхнулся, разъясняю, что это – слегка измененная цитата из романа Пера Валё и Май Шеваль «Полиция, полиция, картофельное пюре!». Логика действия которого подразумевает кавычки на слове «неопровержимых».
Валё и Шеваль, шведские романисты, вместе и порознь написали множество книг, еще в 60-ые и 70-ые годы умудрившись увидеть проблемы нашего с вами времени – массовое отупение под воздействием СМИ, уход от действительности в пьянство и наркоманию, всеобщую безысходность, ползучий переход общества к авторитарности. И во многом угадали.
Проехав автомобильный пункт пересечения границы в Ивангороде последнее, что видит водитель или пассажир – это красивая яркая вывеска с надписью «КАПО» (см. здесь). И не суть, что «КАПО» в данном случае — это всего лишь название сети магазинов дьюти-фри. Можно сказать — совпадение, игра случая. А можно отнестись к этому и как к знаку. Начинается Эстония, начинается и…
Александр Шегедин в одной из своих последних статей так описал свое видение сложившейся ныне в Эстонии ситуации:
«…Даже для самых зашоренных кажется очевидной, безотносительно личности таллинского мэра, однозначно неприятная сторона всего этого дела (речь, естественно, о финансировании строительства православной церкви в Ласнамяэ): спецслужбы вмешиваются в политическую борьбу, причем из этих органов в СМИ попадает такая информация, что сами по себе эти утечки являются государственным преступлением.
…
И такая ситуация наблюдается уже не в первый раз. В Эстонии сложилась довольно нестандартная для демократических стран конфигурация властных структур, при которой спецслужбы занимаются не совсем своим делом, а именно – «черным пиаром». Достаточно вспомнить ежегодники КАПО, в которых без каких-либо серьезных аргументов «подозрительными» объявляются то правозащитники (Таллинский Центр информации по правам человека), то журналисты (медиа-клуб «Импрессум»), то гуманитарные организации (Институт Пушкина), то защитники сохранения русского образования Эстонии и т.д.
…
Еженедельник «Ээсти Экспресс» сразу же поспешил назвать скандал «Эдгаргейтом», по аналогии с «Уотергейтом», стоившим президентства Ричарду Никсону. Однако более уместным было бы назвать его «КАПОгейт», «Уотергейт наизнанку». Как известно, в американском случае речь шла о журналистском расследовании незаконной слежки за политическими конкурентами. В нашей истории, напротив, пресса становится «сливным бачком» для вброса компромата со стороны секретных служб, влияющего на предвыборный политический процесс.
…
Речь, похоже, идет уже об угрозах существования Эстонии как правового государства».
Согласен с Александром на все сто. Но хочется дополнить.
История убедительно доказывает, что использование секретных служб в сиюминутных политических целях приводит их, эти всевозможные комиссариаты и комитеты, к переосмыслению собственной позиции в табели о рангах государственной системы управления. НКВД, Секуритате, ФБР и другие подобные структуры рано или поздно приходили к мысли подняться со ступени исполнителей на следующую ступень – ту, с которой отдаются команды.
Поэтому на участие нашей родной полиции безопасности в сиюминутной политике должен быть наложен запрет. Иначе… Профессор Преображенский из «Собачьего сердца» М.А.Булгакова описал эту опасность так:
«— Ну так вот, Швондер и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него еще более грозная опасность, чем для меня. Ну, сейчас он всячески старается натравить его на меня, не соображая, что если кто-нибудь, в свою очередь, натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки…»
Только вот, как показывает практика последних лет, о будущем в Эстонии мало кто думает.
И, в завершение, небольшое пояснение. До недавнего времени я считал жаб совершенно безобидными животными. Знал, конечно, что есть среди них такие, которые выделяют через железы на коже галлюциогенные вещества. Но ведь связанной с этим опасности очень просто избежать: всего и надо-то, что держать язык подальше от жабьей спины, воздержаться от ее облизывания. А несколько дней назад оказалось, что есть вид африканской жабы, способной прыгать на три с половиной метра и пожирать довольно крупных млекопитающих. Крыс, в том числе.
Так что фотография на заставке – не монтаж. Есть о чем задуматься тем, кто сегодня дает команды КАПО. О дне завтрашнем.
Предатели из КаПо
Были ли у советской разведки свои агенты в Политической полиции и контрразведке?
Были. Очень усиленно обхаживали Аугуста Тенсона, надеясь его завербовать — уж
больно круто разоблачал он агентуру НКВД. Ушел из Эстонии, перед самым приходом
Советов, за рубеж.
Но были другие. Сотрудник КаПо Карл Хубель. Родился в Тарту 31 декабря 1897
года. Расстрелян в Кирове 1 сентября 1941 года. Контрразведчик в 1919-1920 годах.
В Генштабе Сил обороны с 1921 по 1924. Закончил экстерном по высшему классу
Полицейскую школу в 1929 году. Агент КаПо в Таллиннском отделе с марта 1925 года. С
1926 по 1934 год — и.о. ассистента, с 1934 по 1940 — ассистент. Арестован 10.06.1941 г.
Трибунал — 23 июля 1941, приговор — расстрел.
Героическая биография эстонского контрразведчика и борца с внешним врагом.
А теперь — оборотная сторона медали.
7 июня 1941 года (до сих пор не трогали! Уже давно арестовали и отправили в Москву
на допросы всех руководителей КаПо, мелочевку тоже, а тут матерый контрразведчик (!
) щляется уже год свободно по Таллинну и никто его не трогает) Карл Хубель решает,
наконец, устроиться на работу.
И этот Карл Хубель прямиком идет… в отдел кадров, к заместителю начальника Марту
Китсингу. В отдел кадров ЦК Компартии Эстонии, не куда-нибудь.
Там он говорит, что хочет получить хорошую должность: «Я имею большие заслуги перед
Cоветской властью и обращаюсь к вам по рекомендации товарища Рощина из НКГБ».
Китсинг выпроваживает экс-ассистента политической полиции, говоря: «Вы не смеете
этого делать», и тут же «закладывает» Хубеля некоему Веберу из 3 отдела Секретно-
политического отдела НКГБ. Вебер моментально пишет начальнику своего отдела,
старшему лейтенанту госбезопасности, тому самому товарищу Рощину обо всей этой
истории.
Заслуги надо поощрять. И Рощин пишет резолюцию на рапорте Вебера: «Т.Воронину.
Арестовать К.Х. Рощин».
После ареста бывшего несколько лет шпионом СССР Хубеля обвиняют… в сотрудничестве
с немецкой разведкой в 1918 году. А также в том, что он служил в разведке Эстонии.
«Участвовал в бандах Булак-Балаховича и Юденича в должности начальника
контрразведки (неверно, работал начальником контрразведки там полковник
Энегельгардт, эстонца лет двадцати никто б не допустил в русской армии к такой
должности. — Авт.), а с 1925 года служил в Политической полиции». В 18 часов 1
сентября 1941 года верного агента НКВД расстреляли. НКВД и расстрелял.
А ведь Хубель даже был охранником Констанина Пятса. Еще в 1935 году в КаПо начали
подозревать Хубеля в предательстве, и только высокое покровительство президента
спасало Карла, осыпанного наградами. Это удивительно, ибо после войны брат
президента, Вольдемар Пятс, с горечью говорил Уильяму Тоомингасу, что президент Пятс
отлично знал, что Хубель служит и нашим и вашим… Кто знает, возможно, президент
использовал Хубеля для тайных контактов с Советами?..
Эстонию сдали свои же «герои». Обидно, да? Но факт есть факт. Можно было бы
упомянуть и том, как услужливо сдали НКВД всех белоэмигрантов, занимавшихся в
Эстонии антисоветской деятельностью, их коллеги из политической полиции. Или уж
вовсе неприятный факт: резидентура советской разведки сообщала, что во время
финско-советской войны на территории Эстонии успешно формируются отряды эстонских
добровольцев для отправки на борьбу с «белофиннами». Сегодня это замалчивается.
Очень уж не хочется разрушать стереотипы. А в архивах кто станет копаться. Стоило бы
создать фильм «Мраморная доска 2», о других эстонцах.
Александр Курский