Стальнухин: не хотите с русскими, будете с нигерийцами!

Онлайн-интервью в «Столице», 10.05.2011.

— «101 далматинец» — это ведь не случайно появилось: народу, видать, кажется, что от парламента у нас ничего не зависит, все решает правительство, которое демонстративно плюет на мнение оппозиции?

— И в этом народ прав. Решение принимается большинством голосов, а ответственность все равно ложится на всех, так что оппозиция является в каком-то роде заложником. Сегодня, например, обсуждался вопрос о жидком горючем. Подробности можно узнать завтра на моем сайте. Я переведу свое выступление. Фишка в том, что в этой конкретной ситуации правительство, понимая, насколько скользкий закон оно предлагает, предпочло сделать это через парламент, где правящим партиям принадлежит большинство. Перевалили ответственность, в общем. Я сказал там, что народ предполагает: депутаты несколько умнее обезьян, но решения типа сегодняшнего заставляют в этом сомневаться.

— Есть ли в Эстонии демократия, если брать это понятие в современном европейском смысле?

Есть. У нас есть Закон о гендерном равноправии, то есть мужчины и женщины должны быть равны в своих правах. А на практике Эстония – страна, где самый большой разрыв в зарплатах между мужчинами и женщинами. И демократия тоже – она вроде как есть, но долговременно правящее большинство равнее, чем все остальные. Как в анекдоте про американскую армию.

Небольшое подразделение готовится отправиться куда-то на автобусе. Половина – белые, половина – негры. Начинают спорить по поводу лучших мест. Белые хотят, негры тоже хотят. Подходит мудрый полковник: ребята, мол, у нас равенство. Вы все для меня одинаковые, в том числе и по цвету кожи. Предположим, все вы для меня зеленые. Исходя из этого и поедем. Светлозеленые сядут спереди, темнозеленые – сзади.

— Ситуация с демократией у нас в последнее время развивается в лучшую или худшую сторону?

Все идет по завету Черномырдина: хотелось, как лучше, получилось, как всегда. Одно электронное голосование чего стоит, не говоря уже о проблемах финансирования местных самоуправлений, созданных государством, чтобы держать их в узде, или так называемая «реформа русских школ».

— Национальная политика в Эстонии отвечает европейским понятиям о демократии или нужно выбирать между тремя определениями, которые предложили наши читатели: ассимиляция, апартеид и геноцид?

Я склоняюсь к четвертому: люмпенизация. Правящей верхушке Эстонии подавляющее большинство русских необходимо как дешевая рабочая сила, с которой можно творить любой произвол. Для этого, кстати, и проводится школьная реформа – пусть сидят в своих шахтах и не вылезают.

— Борьба за сохранение русского образования имеет смысл?

Несомненно. Каждый из тех, кто читает это интервью, пусть задаст себе вопрос: а много ли в своей жизни он получил благ просто так, без усилий, без борьбы?

— Это не странно – вроде бы налогоплательщики должны бороться за то, за что они платят: за образование, например?

В каждой стране – свои тараканы. В одной соседней стране, например, принимается программа, предусматривающая отход от традиционного и качественного образования к совершенно невероятной системе, где есть, например, предмет вроде «выживаемость». И это произойдет. И тем, кто понимает, что происходит, в другой стране, не в Эстонии, где народ тоже платит налоги, им тоже предстоит или сдаться, или начинать борьбу.

— А где труднее бороться – у нас или в России?

Я думаю, в Северной Корее.

— Если в интеграционной программе нынешнего правительства к нацменьшинствам отнесены только евреи, прибалтийские немцы, ингерманландские финны и староверы – это смешно или грустно?

Да это просто тупо. Вот Вы пользуетесь мобильным телефоном? И еще сотни тысяч людей в Эстонии пользуются таким же устройством. Сколько из них смогут объяснить принцип его действия? Так же мы живем по законам, которое готовит правительство, но объяснить их суть зачастую может только оно – ну, и те, кто готов во всем с ним соглашаться.

— Если мнение национальных меньшинств государством в лице нынешнего правительства полностью игнорируется – не пора ли задуматься о создании русской административной, политической, территориальной – в общем, автономии?

Вынужден дать пояснение: в Эстонии в соответствии с Конституцией может быть только культурная автономия. В законе, сформулированном в 1993 году, культурная автономия острижена, обглодана и кастрирована. В том виде, который позволяет закон, она по большому счету никому не нужна. Если знакомы с объединением «Лира», то это и есть автономия согласно этому закону.

— Но ведь Конституцию тоже можно менять.

А сколько лет нам обещают прямые выборы президента? Если смотреть по предвыборным программам, то эти обещания регулярно появляются со второй половины 1990-х годов. А в результате ничего не происходит. Зато, когда правительству понадобилось кое-что изменить в Министерстве обороны, Конституцию изменили довольно быстро. Так что и не мечтайте.

— Из Ваших слов следует, что вы в принципе против другой автономии ничего не имеете?

Мы ступаем на почву, которая очень нравится ряду журналистов, гордо именуемых «журналюгами». Любой нормальный политик избегает разговора в сослагательном наклонении, особенно в будущем времени. Потому что нет более простого способа выставить человека или дураком, или провокатором.

— Вы сами говорили, что более половины выпускников русских школ в Нарве не видят для себя будущего в Эстонии. Что будет, если они осуществят свои мечты и навсегда покинут нашу страну?

Плохо будет. Если эмиграция продолжится хотя бы такими же темпами, то через 20 лет некому будет платить налоги даже в том объеме, чтобы платить пенсии. Утешает только одно: сколько я ни разговаривал с теми, кто устроился за границей, если они не вернулись, то они действительно нашли для себя лучшую долю. В конечном итоге, мир большой, он открыт, и, по крайней мере, мы не можем обижаться на тех, кто ищет и находит более подходящие условия для учебы, работы, жизни.

— Те, кто продолжает говорить о «чемодан, вокзале, России», они это осознают.

Такое может говорить Юри Бем. Но кому еще, кроме девяти таких же, как он, интересно его мнение. Проблема в другом: в прошлом году, принимая лучших выпускников школ, президент посоветовал им отправляться за границу, чтобы получить лучшее образование и стать конкурентоспособными. Он не может не понимать, что из тех, кто последует его совету, большинство назад не вернется. Аналогичные советы молодежи давала Эне Эргма, а министр социальных дел рассказывал, как хорошо уехать за границу, чтобы там трудиться и платить налоги.

— Это от глупости?

Затрудняюсь ответить. Вот, в декабре 2009 года министр обороны вдруг заявляет, что в ближайшее время 20 процентов эстонцев будут расстреляны или сосланы в Сибирь. Это глупость или что? А вообще, я считаю, что эстонский народ очень нетребователен к тем, кого он выдвигает во власть. В результате власть теряет чувство реальности и «спортивную» форму.

— А что бы Вы лично посоветовали родителям: учить детей эстонскому или готовить их к эмиграции?

Если два любящих друг друга человека решат завести ребенка, они, наверное, будут заниматься этим сами, без помощи соседа. Есть вещи, которые нужно делать лично. Чистить зубы приходится самому.

— Есть ли будущее у национального государства в современной Европе?

Никакого. Думаю, что десятки тысяч эмигрантов из Северной Африки, которые только в последние месяцы прибавились к тем десяткам миллионов, которые уже имеются в Европе – это только первая ласточка. Рано или поздно, когда вся остальная Европа будет переполнена разноцветными эмигрантами, настанет и очередь Эстонии. 10 лет назад в зале Рийгикогу, когда мы ругались по поводу тогдашней программы интеграции, я им сказал примерно следующее: не хотите налаживать нормальное гражданское общество вместе с русскими – готовьтесь делать это с вьетнамцами, марокканцами и нигерийцами. К этому все и идет.

Комментарии