Срочную я служил в войсках ПВО. Наш командный пункт, откуда велось слежение за воздушной границей и организация работы ракетных дивизионов, был густо уставлен самой – по тем временам – передовой электроникой. А поскольку располагались мы в огромной двухэтажной бетонной коробке, еще Карбышевым закопанной в землю по самые уши, то некуда было деваться от крыс, считавших эту махину своей норой. И довольно регулярно происходили ЧП: вдруг гасло электричество, тут же запускались резервные генераторы, объявлялась боевая тревога, соответствующие команды спускались в дивизионы и, в любое время суток, мчались на КП офицеры. А потом начинали разбираться в причинах аварийного отключения электричества, и всегда находили в недрах аппаратуры очередную дохлую крысу с огрызками кабеля в зубах.
Наше правительство, а еще конкретнее – Министерство образования – напоминает мне тех обгоревших грызунов. Крыс, жующих силовые кабели не потому, что это вкусно или питательно (тем более, что и не вкусно, и не питательно), а только под напором ими сами не контролируемого позыва всё время что-нибудь уничтожать.
Итак, на русскоязычном гимназическом образовании в муниципальных гимназиях поставлен крест. Этим же решением привязан камень на шею эстоноязычному гимназическому образованию, но сейчас не об этом. На моей памяти едва ли не впервые у русских, живущих в Эстонии, появился шанс доказать, что мы представляем из себя не легкоуправляемое стадо, а этническую и социальную общность. Сохранить полноценное гимназическое образование на русском языке можно, но для этого должна проявить себя воля большинства. Сделаем это? Или как?
Я думаю пора организовывать массовые митинги на улицах! Вы как высокостящий политик вполне способны это сделать.
А ещё лучше создать с свою партию, вы уже в Ригикогу, у вас авторитет и вполне можно объёденившись с Тоом, Кылвартом, возможно и Кленским (его ведь тоже поддержали 7000 голосов на выборах в ЕП) и другими зарекомендовавшими себя борцами за права русских создать своё назвисимое от эстонцев движение.