Основы интегристики

«Ни одна теория не бывает достаточно хороша,
чтобы ее стоило претворять в жизнь»

Из неопубликованных законов Мерфи

Предисловие переводчика. 

Поневоле выступает умиленная слеза, да и изъясняться начинаешь возвышенным штилем 18-го века, когда в руки попадает нечто вроде сего сочинения, «Основ интегристики», благородство духа анонимных создателей коего не подлежит сомнению. 

Ведь куда не кинь взгляд — повсюду брожение, суета сует и томление духа. Люди теряют навыки совместного проживания, добрососедство из вполне обыденного явления становится добродетелью, многословно, ежели кто ее проявит, восхваляемой. Чаще же зло ногой распахивает двери и сосед идет на соседа с бранью и угрозами, когда смутными, а когда и до хруста костей внятными — и на край света готов пойти за серебряной пулей для ближнего своего, которого почитает не иначе как вурдалаком. 

Тем паче достойно восхваления откровение духа, не видящего постыдных мелочей жизни в поисках идеала — некоего Эдема на земле грешной — в юдоли печали, в каковую все более преображается наша держава. 

Как осенить благодатью родные просторы, когда в них испокон веку царит вавилонское столпотворение языков, обычаев и нравов? Эстония, дай ответ! Не дает ответа, лишь крупицу за крупицей роняет жемчуга драгоценной мысли — государство наше, а также наиболее достойных его сынов и дщерей обогащающие; нам, неразумным, во благо просветления и обращения к достойной жизни, чрез тернии к светилам небесным. 

Не будучи искушен в общественных науках я, переводчик, отнюдь не мню себя в них корифеем, по каковой причине в вольном переложении с государственного языка гениальных идей напирал на дотошность и следование букве текста, ибо порою не в силах был узреть скрытого в них глубокого смысла. Однако тщанием и старательностью хотел сгладить свою малую образованность и передать в точности замысел премудрого сочинения, по счастливой случайности попавшего в мои руки при таинственных обстоятельствах, недостойных, впрочем, особого упоминания. Однако поручусь, что труд сей не придумка праздного ума, поскольку изложенные в нем законы в жизнь приводятся сами знаете как споро, и благодатные плоды его укоренения мы каждый день на себе ощущаем. 

М.С. 

Предисловие коллектива авторов к «Основам интегристики». 

На стыке тысячелетий прогресс науки обретает свое зримое воплощение не только в технических решениях, знаменующих все более нарастающую беспомощность каждого отдельно взятого члена общества перед силами природы, но и в по-новому трактуемых и с успехом внедряемых общественных отношениях, эти самые законы природы опровергающих.

Так, например, принципы мирного сосуществования, так называемые «десять заповедей» — никем, по сути дела, не реформированные со времен Моисея, – уже не отвечают веяниям времени, ставящим перед пытливыми умами новые задачи вселенского масштаба. Каковой, в числе прочих, является получение — при наличии необходимости — формулы менталитета индивида с последующей заменой отдельных ее элементов на аналогичные составляющие с благой целью приспособления его к среде обитания, даже если он в этой среде родился и сформировался.

Общепринято опыты по осуществлению вышеупомянутой задачи называть интеграцией, что не совсем верно с точки зрения семантики, однако открывает широкие возможности при создании простой и доступной терминологии, начиная хотя бы с названия новой теории — интегристика.

Нельзя сказать, что появлению этой науки не предшествовало вовсе никаких попыток осмыслить проблему приспособления к обществу путем преобразования не окружающей среды, а уже существующего в ней организма. На более низком уровне, уровне материи, широкомасштабную экспериментальную деятельность вели уже алхимики средневековья, предтечи интегристики. Их попытки превращения свинца в золото заложили некую идейную базу, к сожалению, не востребованную в эпоху, когда любые идеологические разногласия разрешались ветхозаветными способами. Грубое было время, в прямом смысле слова топорное.

Лишь 20-й век с его неисчерпаемыми возможностями и нескончаемой борьбой за равноправие на фоне все усиливающегося имущественного и правового расслоения создал предпосылки к осмысленному и направленному преобразованию сознания, созданию, образно говоря, ветвистой пшеницы – многозначительного и глубокого символа интегрированного общества. Поэтому духовным основоположником интегристики может с полным на то правом считаться великий русский ученый академик Трофим Денисович Лысенко, которому – без какой бы то ни было национальной зашоренности — и посвящается сей труд.

Глава 1. Введение в интегристику. 

Интегристику можно со всем основанием считать прорывом в сфере общественных наук. Она не имеет никакого отношения к мозгопромыванилогии и психотропомутированию, поскольку цели имеет совершенно отличные от упомянутых лженаук. Однако нельзя не признать, что создавалась интегристика на базе и некоторых теоретических выводах, полученных опытным путем в ходе разработок признанных ныне в нашей стране неперспективными направлений, которые в научной литературе именуются как интегралогия, интеграметрия и интеграсофия. 

1.1. Интегралогия. 

Наибольшего признания из вышеперечисленных теорий добилась интегралогия, если же говорить о Северной Америке, то там она с 60-х годов и по сию пору занимает ведущие позиции.

Основным постулатом этой теории является модель, в соответствии с которой процесс интеграции есть процесс застегивания замка типа «молния», в которой зубчики с одной стороны меньше зубчиков с другой. Привлекательность же интегралогии состоит для неокрепших умов в том, что полностью отрицается силовой метод доведения модели до идеального, то есть застегнутого, состояния. Учитывая печальный опыт интеграции индейцев и бизонов в постколумбовский интернационал на территории США, нельзя не согласиться, что какой-то смысл в этом есть.

Адепты интегралогии убеждают мир в истинности аксиоматики своего детища, основной вывод которой с присущей американцам простотой и образностью формулируют следующим образом: «На хорошем ремне джинсы можно носить и расстегнутыми – главное, чтобы белье было чистым.» Что ж, у богатых свои причуды – и стоит ли добавлять, что под чистым бельем они подразумевают свою конституцию, к которой испытывают прямо-таки болезненный пиетет. Однако в странах Балтии (и в Эстонии в том числе) вульгарфилософские идеи интегралогии осуждаются как в плане теоретическом, так и в практическом. Ибо, если отказаться от планов осуществления интеграции, то количество образовавшихся в результате этого безработных интеграторов будет таким, что, по тщательно непроверенным данным, в два счета пустит на дно нашу экономику.

1.2. Интеграметрия. 

Примерно в то же время, что и интегралогия (но уже в развитых странах Европы) получила распостранение интеграметрия, в настоящее время существующая скорее как идеология со всеми присущими ей допущениями и неопределенностями, нежели как наука в чистом виде. Наши отечественные ученые, во всяком случае, таковой ее не признают.

Единственным серьезным вкладом этого течения можно считать введение в научный обиход дефиниций, производных от интеграции (в сокращенной записи — Ii). Например, интегратор (Ir) в понятии осуществляющего процесс интеграции или контролирующего его осуществление объекта, правительства или какой-либо иной государственной структуры; интегрант (Iu) в понятии субъекта, на который направлена интеграция, — и интегрин, как ожидаемый результат, homo integratikus.

Основная ошибка интеграметров состоит в том, что они во всех своих выкладках ставят знак равенства между интеграцией и интегрином, выводя в результате формулу: Ii = Iu x t x E / Ir, где t — время, E — коэффициент равенства прав и обязанностей граждан (постоянных жителей) того или иного государства по шкале Мартина Лютера Кинга.

То есть приходят к абсолютно ложному выводу, в соответствии с которым конечный результат, интеграция как таковая, обратно пропорциональна усилиям государства! Смехотворность подобного умозаключения очевидна, поэтому авторы избавляют читателя от более подробного комментария, в хорошем смысле посылая его к первоисточникам и их критическому анализу.

1.3. Интеграсофия. 

И, наконец, нельзя не упомянуть о самом раннем течении, предшествовавшем интегристике – об интеграсофии. Особенностью этой теории является ее похвальная жизнестойкость, поскольку насаждаемая ею методика интегрирования на протяжении одного только последнего столетия стихийно проявляла себя почти во всех странах мира, и наиболее ярко – в Германии 1933-1945 гг.

При всех негативных последствиях применения интеграсофии на практике нельзя не признать ее весомых плюсов, например, сверхбыстрого достижения требуемых системой результатов, отрицания даже самой возможности погрешностей при решении проблем и железной логики теоретических выкладок.

Приведем в пример хотя бы третье следствие Менгеле к теореме Коха-Берия: «Не соответствующие интеграционному стандарту глаза всегда можно заменить на нужного цвета стеклянные.» 

В результате многие начинающие интеграторы оказываются под определенным влиянием интеграсофии, поскольку похвальная чеканность формулировок, их безапеляционность и результативность весьма заманчивы для молодых энергичных умов.

Мировое сообщество осудило интеграсофию с геббельсовским акцентом, однако здравые зерна бережно осмыслило и сохранило — хоть и стесняется порой в этом сознаться.

1.4. Прикладное значение интегристики. 

Интегристика по сути своей является наукой прикладной и в теоретических построениях нуждается ровно настолько, насколько высоки требования налогоплательщиков объяснить им, куда, собственно говоря, бесследно деваются их деньги – когда их, якобы, тратят на интеграцию.

Приведенная выше формулировка есть основной постулат теории интегристики, из которого плавно вытекает теорема: «Каждый интегратор-прикладник обязан уметь не только обосновать необходимость повышения затрат на интеграцию, но и убедительно объяснить впоследствии, почему это не дает результата» (см. также главу «Финансирование интеграции»).

Теорема, в силу своей тривиальности, в доказательствах не нуждается, однако оказывает решающее воздействие на все последующие основополагающие принципы практической интеграции. В этом контексте уместно вспомнить закон Ломоносова-Ванцетти: «Физику уже для того изучать надобно, чтобы не совать в розетку два пальца одновременно.» 

Теоретические аспекты интегристики могут понадобиться также для просвещения подвергаемых интеграции лиц, но исторический опыт убедительно доказывает их нежелание вникать в теорию на фоне приносимых им прикладной частью науки неприятностей. К тому же довольно часто абстрактная мудрость теоретических выкладок опошляется вульгар-вербальными выпадами оппонентов, что не может не отразиться на судьбе всей науки в целом и, в частности, на ее финансировании. Поэтому лучше не просвещать интегрируемых в части теоретического обоснования необходимости интеграции. Тем более, что в массе своей интегрируемые верят в предопределенность, и склонны идеализировать «сильную руку». Поэтому почти никто из них не задается вопросом «зачем?», а чтобы свести к минимуму количество вопросов «за что?», надо просто чаще применять на практике аксиому Тайсона: «Бей сильнее и к тебе потянутся люди» (см. также главу «Роль интеграции в жизни государства»).

Вполне предсказуемы и ожидания иностранных наблюдателей над процессом интеграции. В силу деликатности своей миссии в чужой стране они почти всегда, фигурально выражаясь, больны одновременно острой диареей и бронхитом, что лишает их возможности предпринимать какие бы то ни было резкие телодвижения. Их деятельность, как правило, ограничивается строгим следованием трем так называемым «правилам секунданта»: «1. Держи порох сухим. 2. Не стой за стрелком. 3. На кладбище повторяй постоянно, что на месте дуэли оказался случайно.» Поэтому, чтобы зря не расстраиваться, они готовы принять любое теоретическое обоснование интеграции (см. также главу «Информационное поле интеграции»).

Таким образом, мы приходим к естественному выводу о допустимости – и даже необходимости! – отказа от изложения теоретической части курса основ интегристики ради более тщательного рассмотрения прикладной ее части, инструкции по интегрированию.

(Продолжение следует) 

Комментарии