«Эстония могла бы отказаться от идеи скорейшего перехода на единую европейскую валюту», — так считает известный банкир, экс-председатель Фонда развития Эстонии Индрек Нейвельт. По его мнению, слепая погоня за «евро» не только не улучшит экономическое положение, но может и осложнить выход из кризиса. С мнением Нейвельта поспешили не согласиться как эстонские политики, так и экономические эксперты, ведь в последнее время переход на евро стал в Эстонии чуть ли не главной государственной идеологией…»
Переход на евро нужно отложить?
.
— К вам Индрек Нейвельт пожаловали, — проворковала в трубку секретарша. И предупреждающе шепнула: — На деловой обед. Но он не один…
— Пусть заходит! — решительно скомандовал Ансип и оглядел своих министров и экономических советников. — Нас тут тоже нехило собралось. Отобьемся!
Через мгновение дверь в кабинет Ансипа распахнулась и на пороге показался элегантный как сто роялей Нейвельт. Но взгляд премьер-министра — да и всех остальных — приковала к себе спутница банкира.
Это была некоторым образом дама. Ростом с детский велосипед, она шла — коротенькие волосатые ножки колесом — припадая то в одну, то в другую сторону. На месте талии бугрились жировые отложения, зато при взгляде на грудь из подсознания мгновенно всплывало прилагательное «впалая». Подслеповатые глазки едва виднелись из густых кустистых бровей, от которых вверх и вниз тянулся легкий пушок, покрывавший весь череп. Плотно сжатая беззубая челюсть довершала картину.
— Это еще кто? — удивился Ансип. — Не-ет, мы экзотику не заказывали. У нас обычный бизнес-ланч, а не мальчишник с извращениями. Ты кого нам привел, камрад?
— Так ты собственную Экономику не признаешь? — как бы удивился Нейвельт. — Столько лет в премьерах ходишь, а не знаешь до сих пор, как она выглядит?
Ансип осекся. Он, прищурившись, пригляделся к даме, затем вопросительно посмотрел на Юхана Партса. Тот подошел поближе к Нейвельту и его спутнице, нацепил очки, тяжело вздохнул… Затем министр экономики вернулся к креслу Ансипа и сознался:
— Это она… Немного странно выглядит, но это она, однозначно. Слегка, правда, мутировала и одичала, так ведь никто к ней никогда особо не приглядывался…
Экономика разглядела на столе вазу с фруктами, ловко сдернула ее на пол, села рядом и принялась пожирать неочищенный апельсин. Сок и семечки брызнули во все стороны. Ансип поморщился.
— Зачем, бога ради, нам здесь эта нелепость? — спросил он. — Здесь, в святая святых, где все пребывают в мечтах о будущем богатстве и процветании — зачем это уродство?
Нейвельт пожал плечами:
— Просто интересно стало, как ты собираешься ее за Евро замуж выдать. Он ведь такой привереда, этот Евро… Одни его Маастрихские критерии чего стоят. Как ты ее такую под него подложишь? Он что, псих, — на таком жениться?
— Как? — поднял брови Ансип. — Ты, значит, не понимаешь?
Премьер-министр засучил рукава и поднялся.
— Ну, что? Покажем? — обратился он к своим министрам и советникам. И закипела работа.
Перво-наперво Экономику побрили. В широком значении этого слова: и ноги, и руки, и голову. Затем воткнули в пасть вставную челюсть, а в глаза – голубые линзы. Министр внутренних дел выщипал ей брови, а министр юстиции чуть не подрался с министром образования выясняя, кто будет делать маникюр, а кому достанется педикюр. Тельце подопытной решили не мыть, ограничились одеколоном.
На втором этапе ликвидировали колесообразность ног, плотно перебинтовав их от таза до колен. Кругленькое брюшко затянули в корсет, а на верхнюю часть туловища нацепили лифчик пятого размера, до отказа набив чашечки старыми газетами. Туфли на высоких каблуках, маленькое черное платье от Шанель, парик с косами и косметика от «Дзинтарс» довершили все дело: посреди кабинета, чуть дыша и с трудом сохраняя равновесие, стояла миниатюрная блондинка весьма соблазнительной наружности.
— Ну! — победно воскликнул Ансип. — Мы что, такую красотку за Евро замуж не выдадим?
— Так ведь задохнется бедолага, — пожалел Экономику Нейвельт. — Или с голодухи ласты склеит. Да и сколько этот обман продержится? До первой брачной ночи?
Ансип строго погрозил ему пальцем:
— Наше дело родительское — девку замуж вытолкать. А уж как она там соответствовать будет — дело второе. А с Евро породнимся — куда он денется? Стерпится — слюбится…
Оставьте первый коментарий