Иллюстрации Takinada к повести «Данька и Банановый Дракон».
Глава 26:
«Затем Данька впервые в жизни покатался на коньках. Это было самое трудное.
Под конец он смог проехать от одного бортика катка до другого, упав по пути только четыре раза. При этом он опирался на клюшку, поэтому понял, зачем эти деревяшки хоккеистам: без них совершенно невозможно устоять на ногах на этом очень, как оказалось, скользком льду. А с клюшкой-то, подумал Данька, любой дурак может за сборную страны поиграть. Хуже, чем есть, не будет.
Ещё он покидался снежками в Волка. Бурый просто лежал в снегу и щурился на мальчика. Даньке показалось, что волк улыбается. Он вылез из сугроба и подошёл только тогда, когда мальчик решил слепить снеговика.
Пыхтя и напрягаясь, они покатили по земле первый, самый большой снежный шар.
— Суда став, дарагой, — ткнул Волк носом в ближайший постамент. – Эта дла снеговых баб. Падставка такая.
Данька оглянулся – и ему сразу стало не по себе. Кругом было множество этих самых постаментов, вокруг которых молча возились в снегу чудны́е крохотные человечки. Они тоже лепили снеговиков.
Даже на расстоянии мальчик разглядел их грубые, будто из коры склеенные лица и длинные зелёные волосы. И понял, что ему показалось странным: у этих малышей не было бровей и ресниц, а свои большие выпуклые глаза, которые совсем не моргали, они старательно отводили в сторону, не глядя на Даньку. И ещё одна пугающая подробность: ни у одного из этих созданий не было тени.
— Кто это?– шёпотом спросил мальчик.
— Эта? – даже не посмотрев в сторону малышей, отозвался Волк. – Эта лешачиха сваих щенков прагуливаит. Щас они снеговых баб налепат…
Волк осторожно вставил в голову снежной бабы, на место носа, дубовый жёлудь. Хотя неподалёку стояло целое корыто крупной моркови. И Данька подумал, что, видно, здорово царевна этого волка морковкой-то допекла…»
Ваш комментарий будет первым