Перейти к содержимому

stalnuhhin.ee Записи

Playboy и инопланетяне

«По словам парламентария Игоря Грязина, который позировал для журнала Playboy в рабочее время, депутаты Рийгикогу могут отсутствовать лишь с разрешения председателя фракции, и в этом отношении в Рийгикогу царит железная дисциплина…»

Грязин: в нашей фракции железная дисциплина

«— Ну, а к вопросам об инопланетянах вы готовы?..
— Да, готова. А инопланетяне, конечно же, есть. Единственный вопрос — сможем ли мы когда-нибудь вступить с ними в контакт…»

Эне Эргма: «Инопланетяне — есть!»

Эне Эргма, спикер эстонского парламента, углубилась в список печатных изданий, рекомендуемых к аккредитации. Иногда она бросала поверх очков взгляд на сидящего напротив депутата Грязина. Тот с отсутствующим видом макал в чай сушки. Эргма дочитала список до конца, и обратилась к Грязину:

— Так для какого журнальчика ты позировал?

— «Журнальчика»! — хмыкнул Грязин. — Playboy — это вам не журнальчик! Это журналище! Планетарного размаха издание! Одни развороты чего стоят!

— Короче, Грязин! Меня эти грязные подробности не интересуют. Кому позировал?

— Только Playboy´ю, — сознался Грязин. — Пока…

— А этот список откуда взялся? — хлопнула по столу ладонью Эргма.

— Так ведь сама знаешь, камрад, как возрос интерес к нам со стороны всевозможных эротических изданий. Когда мы тут такое делаем…

— Что — «такое»? — взвилась Эргма. — Нет, ну что — «такое»?

— Они считают, — потупился Грязин, — что в плане политической порнографии руководимому тобой парламенту равных нет. И хотят постоянного присутствия. Аккредитации то есть…

— Все десять? И ты им всем уже позировал? В рабочее время?!

— Во-первых, моя работа в этом и заключается — позировать. Во-вторых — еще не всем. Но перспективы хорошие… И не только у меня… — отбил обвинения Грязин. — Давай уже, в конце концов, определяться. У меня фотосессия через двадцать минут, а я еще без макияжа как дурак тут сижу!

«Он точно инопланетянин! — подумала Эргма. — Как обидно! Всю жизнь ждать представителей иных миров и цивилизаций, а встретить именно Грязина…»

«Товарищ Ярви, вы большой ученый…»

«Дирижер Неэмэ Ярви заявил, что в Эстонии слишком много русскоязычных СМИ, которые отвлекают неэстонцев от изучения государственного языка. Ярви отметил, что эстонский язык — это феномен, но остается непонятным, почему в Эстонии не говорят только на эстонском языке. «Мы должны постоянно над этим работать, но мы поддаемся. Вот почему, например, газетa Postimees должна выходить на русском языке? Ведь не должна», — сказал дирижер…»

Ярви: почему в Эстонии не говорят только по-эстонски?

Юз Алешковский написал когда-то:

«Товарищ Сталин, Вы большой ученый,
В языкознаньи знаете Вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ — серый брянский волк…»

В языкознаньи, судя по всему, никогда не будет недостатка в больших ученых. Обсуждать их откровения всерьез – невозможно, смеяться на эту тему — давно уже не смешно. Остается вспоминать гениального Булгакова:

«— Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестнице, — налетел Борменталь.
— Вы стоите!.. — рычал Филипп Филиппович.
— Да она меня по морде хлопнула! — взвизгнул Шариков, — у меня не казенная морда!
— Потому что вы ее за грудь ущипнули! — закричал Борменталь, опрокинув бокал, — вы стоите…
— Вы стоите на самой низшей ступени развития, — перекричал Филипп Филиппович, — вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, а вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать советы космического масштаба и комической же глупости о том, как надо все поделить, и вы в то же время наглотались зубного порошку!..
— Третьего дня, — подтвердил Борменталь…»

Ядовитый плющ — в мэры Таллинна!

«Лидер социал-демократов Юри Пихл посетил на прошлой
неделе свой родной остров Сааремаа…»

Юри Пихл нацелился на кресло мэра Таллинна

Ядовитый плющ в природе весьма редок. В Эстонии он встречается лишь в отдельных местах на островах Сааремаа и Хийумаа.

«Лидер социал-демократов Юри Пихл посетил на прошлой неделе
свой родной остров Сааремаа, и газета Oma Saar поинтересовалась
у политика, может ли случиться, что следующим мэром
Таллинна станет островитянин…»

Юри Пихл нацелился на кресло мэра Таллинна

Поскольку растение ядовито, использовать в пищу его ни в коем случае нельзя. Даже попадание сока плюща, произрастающего на Сааремаа, на кожу может вызвать сильнейшее раздражение.

Pula! Пусть пройдет дождь!

«Премьер-министр Эстонии Ансип встретился с министром иностранных дел Ботсваны Панду Тамболу Шаха Скелеманом. «Несмотря на то, что наши народы разные, на эмоциональном уровне нас связывают цвета наших флагов», — сказал на встрече премьер-министр Андрус Ансип…»

Ансип — за развитие отношений с Ботсваной

— Чего говорить-то? — шепотом спросил Ансип у министра иностранных дел Паэта. — Ты только глянь, какой он черный…

— Плети любую чушь, но поддерживай разговор. Это ж дипломатия, понимать должен… — прошелестел в ответ Паэт. — Ищи параллели…

— Несмотря на то, что наши народы разные, на эмоциональном уровне нас связывают цвета наших флагов, — сказал тогда Ансип. Памбу Тамболу Шаха Скелеман выслушал переводчика и одобрительно кивнул. Воодушевленный поддержкой Ансип продолжил:
— У нас вообще много общего. У вас население — примерно полтора миллиона человек, и у нас… если округлить… то тоже, как ни крути — пока ближе к полутора миллионам, — сообщил Ансип. Памбу Тамболу Шаха Скелеман улыбнулся такому совпадению.

— Мы здесь, в Эстонии, пока отстаем от вас по уровню зараженности вирусом иммунодефицита, но в Европе мы уже однозначные лидеры в этом направлении… — рассуждал Ансип. Памбу Тамболу Шаха Скелеман сочувственно закатил глаза.

— Средняя продолжительность жизни у ваших мужчин — 51 год, у наших — 59. Ну не хотят мужики ни в Ботсване, ни в Эстонии доживать до пенсии! — пошутил Ансип. Памбу Тамболу Шаха Скелеман выслушал перевод и хихикнул. Ободренный Ансип стал засыпать его фактами, говорящими о близости двух стран.

— Вы заселили свою страну примерно 4 тысячи лет назад, мы — на тысячу лет раньше. Потрясающее совпадение на эмоциональном уровне! И нельзя исключить, что именно финно-угорские племена, расселяясь с Урала, постепенно дошли до Ботсваны. Ну должен же чем-то обосновываться один и тот же цвет наших флагов! — воскликнул Ансип. Памбу Тамболу Шаха Скелеман удивленно поднял брови, и премьер Эстонии понял, что слегка перегнул палку.

— Официальные языки у вас — английский и тсвана. У нас пока только эстонский, но английский уже на подходе… — поделился он. Памбу Тамболу Шаха Скелеман выставил в одобрительном жесте большой палец правой руки.

Утренний кофий у президента

Президент Ильвес и премьер-министр Ансип пожали друг другу руки, и президент кивком головы предложил садиться.

Сели. Подвинули к себе чашки, налили кофе, размешали сахар, отпили. Хрустнули печеньем. Помолчали.

— Ну, как там? — через пару минут неопределенно спросил Ильвес.

— Где? — не понял Ансип.

— Там… — кивнул в сторону окна президент.

— А-а-а… — догадался премьер. — Да так как-то всё…

— Что делают? — спросил, не дождавшись продолжения, Ильвес.

— Кто? — уточнил Ансип.

— Эти… — снова мотнул головой президент.

— Поют, — рассеянно ответил премьер-министр, внимательно изучая содержимое вазочки со сладостями.

— Да ну? — деланно удивился Ильвес.

— А то! И танцуют, представляешь? — подтвердил премьер, хрустя бумажкой. — Вкусные у тебя какие конфеты…

— Российские, — как бы согласился президент.

Ансип подавился и скрючился в кашле, пытаясь в то же время вычитать с фантика информацию об изготовителе. Ильвес постучал его по спине.

— Экий ты нервный стал, — заметил он. — Нельзя так. Беречь себя нужно. Во имя будущей Эстонии. Ты хоть у моей Эвелин спроси… А конфетки — украинские. Пошутил я просто… Ты уж не обижайся.

Ансип вытер заслезившиеся от кашля глаза, долил в кружку сливок, взял крекер. Фантик на всякий случай убрал в карман.

Idee fixe

Автор статьи — Владимир Рояк

Судя по всему, повседневное руководство правительством не отнимает у нашего премьера слишком уж много времени, потому как на досуге он решил заняться памятниками.

Сначала это был памятник советским воинам в центре Таллинна (Бронзовый солдат), мнение премьера по поводу которого наделало в обществе немало шума. Каждый политик любит гласность, и либо поэтому, либо потому, что памятниками заниматься несравненно проще, нежели руководить правительством, но премьер вошел во вкус, присовокупив к памятнику таллиннскому еще и нарвский, пока, правда, гипотетический. По сообщению информационного портала DELFI, премьер прослышал о том, что в Нарве собираются установить памятник Петру I, что счел недопустимым, присовокупив: «Я не считаю приемлемым ставить памятник захватчикам нашей страны».

Тут уместно будет напомнить, что во времена петровских баталий Эстонии как географического или административно-юридического понятия просто не существовало, и по причине отсутствия таковой ее невозможно было и захватывать, что премьеру знать было бы нелишним. Впрочем, наши премьеры славятся своими конфузами в области исторической. А если уж бороться супротив, то премьеру, как обитающему преимущественно в столице, уместнее было бы начать хотя бы с переименования Кадриорга.

Памятник рукотворный

Отслеживая шумиху последних времен вокруг памятника Неизвестному солдату в Таллинне и намерений Нарвы по установке памятника Петру Первому, небезынтересно вспомнить, как все начиналось, или, выражаясь по-простому, откуда ноги растут. Растут, на мой взгляд, из того, что было установлено ранее.

К примеру, открытие 23 ноября 2003г. в Пярну монумента «борцам за независимость Эстонии во Второй мировой войне». Далее последовали установление памятника в Лихула и все, с этим событием связанное. Любопытно, но уже тогда, в день открытия памятника, прозвучала и угроза: если с обелиском в Лихула что-нибудь произойдет, та же судьба ожидает и памятник советскому солдату в центре Таллинна, о чем в свое время сообщала уездная газета Lääne Elu, и что мы все теперь наблюдаем.

Ансип и Дж.Буш-старший

Однажды Ансипу приснилось — когда он спал, это как бы само собой разумеется, — что устроили деятели культуры конкурс на лучшее изображение премьер-министра. И один из них вылепил Ансипа в образе Венеры Милосской. «Наш премьер такой же красивый, как Венера?» — спросили скульптора. «Нет, такой же безрукий…» — ответил тот.

Но победил на конкурсе другой художник. Тот, что Ансипа изваял под Нику Самофракийскую. У которой, как известно, нет в наличии не только рук, но и головы. Такие вот сны бывают…

***

Однажды Ансипу — когда он снова заснул — приснилось, что сидит он напротив Джорджа Буша-старшего. Дело, кстати, было в салоне самолета. Небольшого такого «кукурузника». И, судя по шлемам и ранцам на спине и животе, летели они прыгать. С парашютом, конечно.

Буш посмотрел на Ансипа печальным таким взглядом и спросил, за что, мол, он в этом самолете? За какие грехи? Потому что в этот салон попадают в этом сне только за какие-то грехи. Вот у него, например, сынок такой — ходячая гуманитарная катастрофа! — что только успевай из самолета сигать. Хорошо хоть пока парашют дают. А тебя, мол, френд Ансип, из-за кого сюда загнали?

Ансип только усмехнулся. Мне, сказал, никто не нужен. Я сам — катастрофа. И гуманитарная, и экономическая.

Тут дверь открыли. Ансип смело так в нее ухнул. Летит! Строго вертикально и с соответствующим ускорением свободного падения. И дергает кольцо. А из ранца за спиной эстонские кроны струей — ух-х-х!

Ансип, естественно, запасной парашют раскрыть пытается. И из этого ранца кроны выпархивают! А тут вскоре и земля подоспела…

Проснулся Ансип весь в поту от собственного крика, и подумал было, что, может, и не стоит от кроны-то пока отказываться, как бы не отомстила она за такое пренебрежение. Но уже к завтраку взял себя в руки и мысли паникерские забыл…

Ансип и Пушкин

Однажды Ансип спал — и ему приснилось, что он стал чемпионом мира в прыжках с шестом. В высоту, разумеется.

Прыгал он на тех соревнованиях, кстати, с загипсованной ногой. Причем разбег взял одновременно с Сергеем Бубкой, и перелетел не только планку, но и Бубку. И вполне заслуженно стал, как ранее констатировалось, абсолютным чемпионом мира.

Утром же в полудреме подумал, а кем он мог стать, если бы ему не мешали гипс на ноге и Бубка на планке? Вздохнул, и пошел на работу. Благо ноги здоровы, и Бубка прыгать в высоту — в число пяти самых богатых стран Европы — не мешает…

***

Однажды Ансип спал — и во сне оставил глубокий след в русской литературе. То есть обычно Ансипу что-то снилось, а в этот раз он сам приснился. И не кому-нибудь, а Пушкину. Александр Сергеичу.

Пушкин как в своем сне Ансипа увидел, так застонал и заворочался. Потом встал, перекрестился и плюнул в сторону Ансипа, но тот, как на то надеялся пиит, в воздухе не растаял.

Тогда Пушкин решил с настырным кошмарным видением бороться по своему фирменному рецепту. Вылил в серебряную кастрюлю две бутылки шампанского, добавил бутылку хорошего рома и столько же белого вина, положил два фунта сахара, покрошил во все это ананас и вскипятил получившийся коктейль на плите. Вылил его затем в фарфоровую крюшонницу, положил на ее края крестообразно две серебряные вилки, на них уложил кусок сахара, полил его ромом, зажег… Сахар воспламенился и растаял. Александр Сергеич налил готовую жженку в чашку и сделал мощный глоток. Оглянулся. Ансип все так же стоял за его спиной.

Тогда солнце русской поэзии тяжело вздохнуло, подошло к конторке и взяло в руки гусиное перо…

Так было написано стихотворение «Анчар», в котором прообразом и дерева, и двух других персонажей — «Но человека человек послал…» — послужил премьер-министр Эстонии. С чем мы его вполне заслуженно и поздравляем…

***

Однажды Ансип спал, и приснилось ему, что он нашел в лесу гриб. Съедобный! Явно съедобный: на толстой мясистой ножке, с коричневой шляпкой.

Потянулся к нему Ансип своим ножичком, а гриб ему и говорит человеческим голосом, что, мол, не режь меня, Андрус, я тебе еще пригожусь.

И понял тогда Ансип — те грибы, что он допрежь находил, вовсе и не были съедобными. Никакие это не сыроежки были, раз с ним уже другие грибы на чистом эстонском разговаривают…