Рубрика: Парламент и правительство

Однажды Ансип увидел во сне, как на Северном полюсе спариваются белые медведи. И никаких аллегорий в этом сне не было, просто медведи спаривались, и всё.

Проснулся Ансип — и весь остаток рабочего дня думал, при чем тут он. Но так и не понял. Так и пошел озадаченный домой отдыхать…

Однажды Ансип спал — и ему снилось, что он — дерево. Конкретный такой дуб. Стоит мощно на вершине холма. Глубоко корни пустил, просто намертво. В смысле — вообще не движется. Спит себе на одном месте.
Дальше снилось в ту ночь Ансипу, что живет он по законам природы: пришло время — оброс листьями, пришло другое — сбросил. Прочих деревьев в лесу не замечает, просто знать их не хочет. Что скачут по нему белки всякие, а он их желудями снабжает. И думает при этом медленно-премедленно, лениво-прелениво…

Такой вот сон странный. В общем, провел Ансип темное время суток в роли дерева — и пошел на работу абсолютно не отдохнувшим. Потому что правильный отдых заключается в смене рода деятельности. А какой же это отдых, если и на работе — и дома, и наяву — и во сне, всё одно и то же?..

Однажды Ансип спал — и видел сон, что он в гостях у Лукашенко. Если забежать вперед, то есть в самый конец сна, то там президент Беларуси кому-то из своих Ансипа даже похвалил. Очень, сказал, обстоятельный мужчинка, сразу видно руководителя с прежних времен. Я, говорит, его только и спросил, что, мол, будет ли он драники, а он сразу так задумался глубоко… Часа на два задумался.

А если в начало этого сна вернуться, то ситуация сразу и разъясняется. Поневоле ведь задумаешься, когда тебя Александр Григорьевич сходу огорошит — драники, типа, будешь? Запаникуешь даже, если не такой смелый как Ансип. Потому как совершенно неясно — ты кого-то драники? Или тебя кто-то — драники? Что с учетом обстоятельств более вероятно…

Так что вполне можно по-человечески понять, почему встреча в этом сне не вполне удалась. Ничего, в следующий раз, когда Ансипу приснится Лукашенко, они еще под бярозавые шпуньки посмеются над этим недоразумением…

Однажды Ансип спал — и во сне спас утопающего. А этот гад пошел и повесился. Но Ансипа все равно наградили высокой государственной наградой. Медаль «За отвагу на пожаре» дали. А что им было делать, если медалей «За спасение на водах» на складе не было?..

Однажды Ансипу приснился сон, что он председатель на конкурсе красоты. Обидный был сон. Очень он в результате расстроился. Потому что призовую корону, украшенную фальшивыми бриллиантами, которая весь тот вечер на его голове была, пришлось-таки отдать какой-то корове…

Однажды Ансип спал — и ему приснилось, что он в плену у батьки Махно. Стоит Нестор Иванович перед ним, вострой сабелькой поигрывает, вопросы задает. Ты, грит, чьих будешь, морда? Коммунист? Кадет? Эсер? Октябрист?

Ансип только головой мотает, голос пропал куда-то. Тут Лёвка Задов, батьки палач, как даст в глаз с левой. И легонько вроде зацепил, но аж искры посыпались. «Колись, — ласково так молвит, — пока по-хорошему просют…»

Представил себе Ансип, как оно будет по-плохому — и сознался: из реформистов мы, стало быть, будем.
Удивился батька! Никогда про таких не слыхал. Платформу приказал доложить.

Ну, Ансип ему всё честно и рассказал. Про свободную самореализацию личности, про либеральную саморегуляцию рынка. Махно аж прослезился, Ансипа братком назвал, обнял и поцеловал крепко в губы. Ты ж, грит, наш человек — натуральный анархист-синдикалист! И Лёвке Задову в рыло заехал от полноты чувств.

А еще приказал батька Ансипу выдать отрез сукна на революционные нужды, и плацкарту обеспечить от Гуляй-Поля до самого Таллинна, да чтоб не боковушка и не у туалета…

Проснулся Ансип поутру, хватился — а шевиотовый-то отрез тю-тю! Но это уже другая история…

Однажды Ансипу приснилось, что его принимает в Кремле сам Горбачов. Вообще-то Ансип хотел встретиться со Сталиным — уж больно тот ему советы хорошие давал в прошлых снах. А попал к Горбачову. Такие вот бывают в жизни казусы…

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что он на Дне Шахтера в Кохтла-Ярве пил компот и подавился сливовой косточкой, и что очередь желающих ему помочь, дав кулаком по спине, вытянулась от Йыхвиского Концертного дома до спа-санатория города Тойла. «Какие добрые у нас люди! — восхитился во сне Ансип. — И меня как любят!»
Но в реальности Ансип на День Шахтера не поехал. Ну — не любит человек сливовый компот, может же быть такое…

Однажды Ансип спал — и ему снилось, что он позвонил Путину, и, в силу тяжелых материальных обстоятельств, предложил тому купить Эстонию.
Владимир Владимирович вроде и согласился — даже в телефонной трубке было слышно, как он где-то там у себя проверяет наличность, типа, хватит ли? — но затем спохватился и спросил, продает Ансип страну с населением или без?
Ансип даже во сне поддерживал свое реноме солидного человека, и не стал давать опрометчивых обещаний. Он прикинул, и сообщил, что если без населения, то еще года три придется подождать. На что Путин торопливо и с явным облегчением заметил, что он не торопится.
Вот и весь сон. Утром Ансип полез в сонник, но подходящего объяснения ему так и не нашел…

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что он в ЗАГСе. Потому что кругом было чисто и красиво, витражи на окнах, резные скамейки. Затем заиграла очень грустная музыка, и Ансип решил, что это он все-таки не в ЗАГСе, а на похоронах в Доме обрядов. А оказалось, что это церковь. И Ансипа вдруг побили! Ни за что! Просто для того, чтобы одна старая эстонская поговорка сбылась!
С тех пор Ансип в реальной жизни стал сторониться культовых зданий. На всякий случай…

«За принятие негативного допбюджета проголосовали пять депутатов Рийгикогу от Партии зеленых. По мнению оппозиции, коалиция купила голоса «зеленых» за 86 млн. крон. Финансовая комиссия обсуждала в последние недели многие предложения оппозиции, и представитель «зеленых» их поддерживал. А потом «зеленым» предложили 86 миллионов на неизвестного содержания программу энергосбережения…»

Оппозиция: «зеленых» купили за 86 млн. крон

«Перед началом заседания Рийгикогу спикер Э. Эргма забыла на мгновенье, что микрофон, транслирующий заседание через Интернет, включен, и в сеть попала ее красноречивая фраза: «Начинается война!»

Эне Эргма о заседании Рийгикогу: Начинается война!

Однажды Ансип сидел в кабинете Эне Эргма, спикера эстонского парламента. Он любил ходить в гости к Эргма. Она, по старой московской привычке, угощала гостей сушками с маком и чаем «со слоном». Ностальгия…

Ансип откусил кусочек рафинада, отхлебнул из блюдечка, аккуратно поставил его на столик. Можно было откланяться, но вдруг он вспомнил:

— Кстати, я ж чего зашел-то? Как там с бюджетом?

«Знаем мы, чего вы заходите…» — подумала царственная дама, посмотрев на почти пустую вазочку с сушками, но вслух чинно ответила:

— Так приняли бюджет. Положено принять — значит приняли.

— Вроде проблемы были, — засомневался премьер, — с голосами.

— А проблем — не положено, — поддержала светский разговор Эргма. — Их и не было.

— И кто плечо подставил? — удивился Ансип. — Нешто «зеленые»? Так они ж в комиссии против голосовали…

— Они самые, — подтвердила спикер. — Это они против были, пока за идею разговоры велись. А когда за деньги — они сразу за. Так что… Пришлось им немного от бюджета отломить. Сущую ерунду… 86 миллионов… Это честного купить — дорого стоит. А этих…

Ансип вытер полотенцем пот с лица и шеи, и, подумав, подлил себе чайку в блюдечко, хрумкнул сахаром, отхлебнул дымящегося кипяточку.

— Все равно жалко. 86 мильенов по нынешним временам — сумма серьезная, — заметил он, потянувшись за последней сушкой.

Однажды Ансип спал — и ему снилось, что он советский партизан. Небритый, в валенках и телогрейке, с автоматом ППШ и двумя «лимонками», идет он взрывать стратегически важный для немецко-фашистких оккупантов мост через реку Эмайыги.
Ансип проснулся в холодном поту и попытался внушить себе сон, в котором он хотел быть «лесным братом». Чтоб и морда бритая, и мундир со склада 20-ой дивизии. Чтоб «шмайссер» на шее. И если взрывать — то только стратегически важный для русско-коммунистических оккупантов мост через реку Эмайыги.
Но фокус не удался, во сне он снова был партизаном — и до самого утра Ансип просидел на кухне с литром «Московской», курил «Беломор» и наяривал на гармошке «Землянку». Жуть! Хорошо хоть, что следующий день был выходной, и на работу не надо было идти…

***

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что он в Кремле совещается со Сталиным. Что Иосиф Виссарионович очень резко отзывается о небывалом падении популярности Партии Реформ, а он, Ансип, оправдываясь, ссылается на этих чертовых избирателей, которым прям и не знаешь, как угодить.
В ответ на это Сталин во сне Ансипа набил папиросным табаком трубку — «Герцеговина-Флор», всё как положено! — и после томительной паузы с легким грузинским акцентом выговорил: «Товарищ премьер-министр не понимает! Не важно, как проголосуют, важно, как посчитают…»
Проснувшись поутру, Ансип тут же собрал всех своих — и предложил ввести электронное голосование. Ну, и приветы Саакашвили от Сталина передал, как обещал. А вы говорите — культ личности! Просто правильно считать надо уметь…

***

Однажды Ансип спал — и ему приснилось, что он уже не премьер-министр. Он терпеливо досмотрел сон до конца, сказал «Не верю!», повернулся на другой бок и стал смотреть другой сон, не такой глупый…

***

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что у него не уплачены за 20 лет партийные взносы — что его, инструктора райкома коммунистической партии, не красит.
Утром он поехал на свой дачный участок, откопал партбилет и маленькую резиновую печать «уплачено». И проставил штампики за все 20 лет. И, как честный человек, оплатил все взносы за все двадцать лет. Со своего счета в Хансабанке. На свой счет в Сампобанке…

Однажды Ансип гулял утром на работу. Никого не трогал. Ну, просто настроение такое было. Случается.

И очень сильно задумался. Поэтому не обратил внимания ни на ярко раскрашенный автобус, ни на софиты, ни на камеры, заполонившие небольшую площадь перед Домом Стенбока. Он, правда, уголком сознания отметил некоторое скопление народонаселения, но решил, что это просто очередной пикет. Премьер, не вынимая правой руки из кармана, влез пальцами в отверстия кастета, и спокойно шел себе, уверенный в правильности избранного пути.

Так он брел, никого не трогая, когда к нему вдруг подскочил какой-то нахал в белом халате, подпихнул под нос микрофон, и безапелляционным тоном задал риторический вопрос:

— А вы знаете, что у вас во рту размножаются бактерии?..

В результате в свой кабинет Ансип спустя пять минут вошел в чрезвычайно взвинченном состоянии, и тут же вызвал министра внутренних дел Померанца.

— Просто декаданс какой-то! — пробормотал премьер, и услышал из-за спины одышливое:

— Министр Померанц по вашему приказанию прибыл! — и, после небольшой паузы: — Померанц, позвольте напомнить! Не декаданц, а Померанц! Чем могу?..

— Нет, ну они вконец охамели! — заявил ему Ансип. — Подхожу к подъезду, и тут подбегает ко мне какой-то урод и спрашивает — знаю ли я, что у меня во рту, типа, размножаются бактерии?

— А ты что? — сочувственно качая головой, спросил Померанц, записывая показания премьер-министра и в блокнотик, и на диктофон.

— Что-что! — буркнул премьер. — Руку отбил, вот что…

Он выдернул из кармана блеснувшую медью конечность.

— И кастет никак не снимается, Пихлом подаренный… Давай, помогай, это по твоей специальности.

— Я, вообще-то, больше по социальным делам, я ж там был министром… Пенсионеры там, больные, и прочие инвалиды… — бормотал Померанц, возясь с кастетом. — Там кастетом редко приходилось пользоваться… — вздохнул он с сожалением. — А в МВД я человек новый, неопытный, — добавил министр и тут же, противореча сам себе, умело снял железяку с руки камрада.

Ансип сразу успокоился. Он помахал онемевшей кистью, прошелся туда-сюда по кабинету. Померанц преданно провожал его взглядом.

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что он типичный русский боярин, косный и ленивый славянофил. И что царь Петр сначала отхватил ему за это овечьими ножницами бороду, а потом, удаляя больной зуб — любил император это дело! — случайно выдернул еще два здоровых.
Во сне Ансип, как человек воспитанный, ничего Петру не сказал, сдержался. Однако проснувшись поутру он понял, что какой-то неприятный осадок по отношению к этому царственному хаму у него остался…

Следующей ночью Ансип снова спал — и видел сон, в котором уже он был царем Петром, а косным и ленивым боярином, противником всего западного, был Март Лаар. Так Ансип не стал размениваться на пустяки типа бороды, а всю ночь вырывал Лаару зубы, пока не удалил все до единого. Даже зубы мудрости, о наличии которых в своем рту и сам Лаар до этого не подозревал. И никто не подозревал.

А назавтра Ансип полдня просидел на заседании коалиции рядом с Лааром и, как заметили многие, был с ним непривычно вежлив и обходителен…

Однажды Ансип спал и ему снился сон, что он поехал на рыбалку и попал в такое место, где нет ни бани, ни бассейна, ни привязанных к палкам тротиловых шашек, ни площадки для гольфа, ни бара… Проснувшись, он был сильно возмущен тем, что ему снятся такие абсолютно нежизненные сны…

Однажды Ансип спал — и ему приснился сон. Он вскочил посреди ночи, оделся, и полетел в Нарву, где на территории музея стоит статуя Ленина, единственная в Эстонии. Добравшись туда за полтора часа, он зашел в замок, и положил к подножию скульптуры Ленина две красные гвоздички. Потом вернулся домой — и спокойно спал до утра. Уже без снов. А что ему снилось до того — это он так никому никогда и не рассказал…

Однажды Ансип спал — и ему снился сон, что он — премьер-министр Израиля. И что теперь его имя надо читать справа налево, и получается, что он — Сурдна Писна. Такой поворот сюжета его немало посмешил, поскольку он точно знал, что это сон. Вот если бы не знал, тогда другое дело…

Однажды Ансип спал— и ему приснилось эскимо за 21 копейку, с чукчей на обертке. И он их съел штук пять или даже восемь!