Перед вами выступление от 6 февраля 2023 года. С русскими субтитрами. Перевод стенограммы (17:13 Mihhail Stalnuhhin).
Речь в рамках обсуждения депутатского запроса «Об иммунизации учащихся». Примечание: министр из-за предвыборных дебатов задержался, парламент ждал его около 40 минут.
Я вырос в уважении к медицине и врачам. В том числе я сторонник вакцинации. Только так можно победить пандемии. Но, как многие, я оказался не готов к тому, что на горе, на болезнях и смертях миллионов людей будут зарабатывать концерны и политики — и за несколько дополнительных миллиардов они будут нам врать, врать и врать.
Это интервью от 9 января, записанное и склеенное Олегом Бесединым. Может, будет интересным, даже несмотря на фрагменты, которые я уже озвучивал в других своих видео.
Facebook | Telegram
Сайт с программой
Если мне доведется писать экономический блок Программы некой новой партии, то… Нет, начну, пожалуй, с иного.
Чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю своего деда. Его поколению и ему, обычному сапожнику, от жизни здорово досталось: посадка по одному доносу, лагерь на Урале, потом, прямо из лагеря, на войну; посадка по другому доносу, лагерь – и снова война, уже на другом конце континента; снова посадка, лагерь где-то под Магаданом, поселения. В Эстонию он вернулся в начале 60-х, когда я делал свои первые шаги. Говорил дед редко, но внушительно.
«Не трогай то, что работает. — Это когда он застал меня за разборкой новенького будильника. — Часовщиком ты так не станешь, а без полезного механизма семью уже оставил».
Это довольно странно, но у поколения, хлебнувшего и войны, и беспредела, с логикой было все в порядке. И то, что логично – это и было правильно. Привозят студентов на картошку в обычную эстонскую деревню – и ты знаешь, что там будут и школа, и магазин, и клуб, и медпункт, и рейсовый регулярный автобус в ближайший город. Вот только церковь стоит заколоченная, зато местные смотри как лихо строятся. И это воспринимается спокойно, потому что именно в этом логика и это правильно: да, всё это стоит немалых денег, но смысл именно в том, что деньги должны служить людям, а не наоборот.
Но вот оказываешься в той же деревне тридцать лет спустя, и не находишь ни школы, ни всего прочего. Одни руины. Потому что школу закрыли как экономически нецелесообразную, потом уехали почти все семьи с детьми; содержать магазин, клуб и медпункт тоже желающих не нашлось. Только церковь, еще больше обветшавшая, сохранила стабильность – так и стоит, теми же досками заколоченная. Потому что теперь люди служат средством добывания денег.
Все статьи из серии «Кабинетные истории» статьями в блоге, плейлистом в YouTube, плейлистом в Facebook или эпизодами в Facebook.
Смотреть/слушать видео #2 в Youtube или в Facebook:
1. часть | 2. часть | 3. часть | 4. часть
Facebook
Итак, я рассказал об основных проблемах русских Эстонии, которые являются нашими специфическими проблемами: мы не интересны политическому бомонду нашей страны, у нас нет возможности диалога с эстонцами и из-за этого мы не можем предложить им компромиссы, сплачивающие Эстонию перед лицом внешних и внутренних угроз. Все остальные проблемы, от попытки уничтожить русскоязычное образование до откровенного грабежа ряда самоуправлений, являются производными основных проблем. Еще раз уточню, что это мое личное и, вполне вероятно, субъективное мнение. Добавлю лишь то, что кому-то покажется неприятным: мы не можем решить свои проблемы без поддержки эстонцев.
Говоря о внешних угрозах, я даже не имею в виду Россию. С ней все ясно: этот медведь давно не тот медведь из ютуба, что отбивается от своры псов; нет, это камчатский медведь, стоящий на речном пороге во время нереста лосося, и меланхолично пожирающий выпрыгивающую из воды прямо ему в пасть рыбу. А ведь до недавней поры он для ЭР был вегетарианцем, питался брусникой да морошкой. Экономика Эстонии десятилетиями подпитывалась российским транзитом, энергоносителями, удобрениями, древесиной, туристами и прочими весьма прибыльными статьями. И кто скажет, что это не шло Эстонии на пользу? Даже в этом году импорт из РФ, в феврале резко уменьшившийся, к настоящему времени не только восстановился, но и показал рост. Пока что российская угроза даже не в том, что она может на Эстонию напасть (НАТО уже все порешало и на полгода, по словам Каи Каллас, Эстонию сдаст. Потом, разумеется, отобьет, откачает и утешит кусочком Ленинградской области. С этой стороной планирования НАТО я, честно говоря, не знаком, но именно такими кусочками сыра в Европе обыкновенно вербуют союзников); угроза в том, что Россия полностью перекроет все каналы экономического сотрудничества с Эстонией.
1. часть | 2. часть | 3. часть | 4. часть
Facebook
В 2005 году меня занесло в город Ниагара-Фолс, штат Нью-Йорк. И там, в рамках программы народной дипломатии, я оказался в гостях у семьи преподавателей местного университета. Муж, Генри, насколько помню, был профессор истории, его жена, Джейн, – профессор искусств. Именно там, неподалеку от Ниагарского водопада, я узнал много нового о своей стране, Эстонии.
Но начну с того, что я сразу почувствовал себя героем фильма «Замороженный калифорниец». Справка для тех, кто его не смотрел: в этой тинейджерской комедии 1992 года два оболтуса откапывают пещерного человека, который поселяется дома у одного из них. Он жрет мух и собачий корм, он не знает английского – и у родителей возникает резонный вопрос: это, извините, кто?! На что звучит эпический ответ: это Липкович Чумовски, он приехал по школьному обмену из этой… как ее… из Эстонии!
В общем, я тоже приехал в гости из Эстонии – и Джейн, профессор искусств, тут же взялась показать мне дом. Это-то ладно, но она немедленно принялась извергать из себя такого типа сентенции:
«Вот это – открывашка для бутылок. У нас многие напитки разливают в бутылки и закрывают пробками. – Тут она достала из холодильника кока-колу и взяла в руку открывашку. – И если бутылку надо открыть, то мы берем открывашку и делаем так… Вот – видите? — открыли! Майкл, а у вас в Эстонии есть кола? Как вы ее открываете? Колу надо пить! Это полезно.»
Я был какое-то время в шоке. Но потом успокоился: иногда, чтобы понять, что о тебе и твоей стране думают окружающие, нужно просто сходить в гости к интеллигентным людям в каком-нибудь Ниагара-Фолсе.
Итак, Джейн без умолку знакомила меня с достижениями мировой цивилизации, и из-за этого мне никак не удавалось нормально поговорить с ее мужем, Генри. Но совершенно случайно выяснилось, что если, отвечая профессору искусств, делать хоть шаг за пределы доступного ее пониманию мира, то она задумывается и молчит так долго, что можно спокойно пообщаться с профессором истории. И с какого-то момента наш диалог стал выглядеть так:
— Посмотрите, Майкл, а в этой банке у меня персики! Они растут вон там, в саду. Очень много! Прямо на деревьях. Я их собираю и консервирую. Сама. А потом кушаю. Со сливками. Вот из этого баллончика. Они сладкие и вкусные. Генри тоже любит персики. А у вас в Эстонии есть взбитые сливки? Вы их любите? Вы их тоже кушаете?
На что следовал мой ответ:
