Однажды Ансип увидел во сне, как на Северном полюсе спариваются белые медведи. И никаких аллегорий в этом сне не было, просто медведи спаривались, и всё.
Проснулся Ансип — и весь остаток рабочего дня думал, при чем тут он. Но так и не понял. Так и пошел озадаченный домой отдыхать…
Однажды Ансип спал — и ему снилось, что он — дерево. Конкретный такой дуб. Стоит мощно на вершине холма. Глубоко корни пустил, просто намертво. В смысле — вообще не движется. Спит себе на одном месте.
Дальше снилось в ту ночь Ансипу, что живет он по законам природы: пришло время — оброс листьями, пришло другое — сбросил. Прочих деревьев в лесу не замечает, просто знать их не хочет. Что скачут по нему белки всякие, а он их желудями снабжает. И думает при этом медленно-премедленно, лениво-прелениво…
Такой вот сон странный. В общем, провел Ансип темное время суток в роли дерева — и пошел на работу абсолютно не отдохнувшим. Потому что правильный отдых заключается в смене рода деятельности. А какой же это отдых, если и на работе — и дома, и наяву — и во сне, всё одно и то же?..
Однажды Ансип спал — и видел сон, что он в гостях у Лукашенко. Если забежать вперед, то есть в самый конец сна, то там президент Беларуси кому-то из своих Ансипа даже похвалил. Очень, сказал, обстоятельный мужчинка, сразу видно руководителя с прежних времен. Я, говорит, его только и спросил, что, мол, будет ли он драники, а он сразу так задумался глубоко… Часа на два задумался.
А если в начало этого сна вернуться, то ситуация сразу и разъясняется. Поневоле ведь задумаешься, когда тебя Александр Григорьевич сходу огорошит — драники, типа, будешь? Запаникуешь даже, если не такой смелый как Ансип. Потому как совершенно неясно — ты кого-то драники? Или тебя кто-то — драники? Что с учетом обстоятельств более вероятно…
Так что вполне можно по-человечески понять, почему встреча в этом сне не вполне удалась. Ничего, в следующий раз, когда Ансипу приснится Лукашенко, они еще под бярозавые шпуньки посмеются над этим недоразумением…
Однажды Ансип спал — и снилось ему, что он кришнаит. Ходил он в этом сне по городу в странном оранжевом балахоне, весь лысый, и в бубен бил. «Харе, Кришна! Кришна, харе!» А люди, которые подобрее, отвечают ему, что, мол, всё харе-харе, типа, не волнуйся.
И всё бы хорошо, но каждый раз в одном и том же месте выбегал из ирландского паба какой-то придурок и лупил Ансипа бейсбольной битой по бритой голове. Обидно. Даже очень. Вот так и насаждай им свет истинной веры.
Но Ансип в этом сне не сдался, все снова и снова проходил мимо этого заведения. С тем же результатом. И так всю ночь.
А утром не удержался. Не совсем еще кришнаит оказался, к сожалению. Заехал по пути на работу в этот паб, зашел — и бармена своей битой урыл. А что? Если уж человек – премьер-министр, то даже его сон, даже если это какой-то гнусный кошмар – это для нас святое, обязательное к исполнению даже в ирландских пабах…
Однажды Ансип спал — и видел сон. А так как днем он не спал и слишком много думал о надвигающихся осенних выборах в местные самоуправления, то и приснился ему фильм «Техасская резня бензопилой», все его 98 минут.
Встал Ансип утром, и некоторые моменты из этого шедевра американского киноискусства законспектировал. Хотел и бензопилу «Дружба», что на антресолях завалялась, в ремонт снести, да запамятовал, уж больно дел много. Ничего, он про свою бензопилу осенью обязательно вспомнит…
Однажды Ансип спал — и ему приснилось, что по просьбе жены он стал утюгом. Старый сломался. Но странным таким утюгом — в форме слона с пчелиными крыльями и цветами вместо ушей.
Ансип просто удивился — и всё. А вот жена с ним целую неделю не разговаривала. Такая вот неприятность…
Дабы не путаться, слегка изменяю «имя», уступаю новому соседу.
2 и предпоследний сны во многом верны, к сожалению.
Осенью еще и болезни обостряются, а национализм — это болезнь неизлечимая, как запущенная гангрена. Бернард Шоу прав: «Национализм — последнее прибежище негодяев».
А теперь все рассказы будут начинаться с «Однажды Ансип…»?