Блуждание троянского коня

«Сегодняшнее решение конституционной комиссии о внесении поправок в закон о местных самоуправлениях при помощи закона о половом равноправии является юридически корректным, но в европейском правовом пространстве так не поступают, считает бывший член Рийгикогу Игнар Фьюк»
Экс-депутат: Парламентарии поступили не по-европейски

— Камрады! — Ансип строго оглядел присутствующих. Разговоры стихли. — Сегодня на заседании правительства присутствует депутат парламента Игорь Грязин. Он нам расскажет, чего они там в Рийгикогу придумали, чтоб Сависаару поотрывать всё, что можно. Давай, партайгеноссе, докладывай.

На дальнем углу стола началось шевеление, встал внешне неприметный и ничем не примечательный средних лет мужчина с негасимым огнем мощного интеллекта в глазах.
— Я бы хотел, — начал он, — чтобы все очень ясно поняли, что Сависаар пошел по пути изменения конституции Эстонии, который состоит в том, что столицу всей Эстонской Республики… — голос его дрогнул, по щеке покатилась скупая мужская слеза. — …отдадут в руки одной национальной группы и одной части города — Ласнамяэ. Это советская, можно сказать, община Бронзовой ночи, доминирующие голоса которой все в Ласнамяэ…

— Стоп! — скомандовал Ансип. — Вот всё это ты потом в интервью скажешь, а нам не надо лапшу на уши вешать. Давай по делу. Итак: сейчас в Таллинне на выборах голос четырех русских равен голосу одного эстонца. Сависаар хочет вместо восьми избирательных округов сделать один, единый, и тогда голоса уравняются. Что парламентская коалиция предлагает сделать, чтобы этого не допустить? И учтите — времени очень мало.

— Надо ввести запрет на единый избирательный округ в Таллинне, — отрапортовал Грязин.

— Это мы и без тебя знаем, — поморщился Ансип. — Вопрос в том, как это сделать за несколько дней, пока Сависаар не успел принять решение о едином округе в таллинском горсобрании. Мы чисто физически не успеваем подготовить проект соответствующего закона, выполнить все положенные формальности…

— И не надо! — с радостью в голосе воскликнул Грязин. — Мы возьмем любой другой закон, который уже в делопроизводстве, и пришпилим к нему соответствующую поправку.
— Всё так просто? — удивился Ансип и вопрошающе посмотрел на Ланга, министра юстиции. Тот утвердительно кивнул. Грязин продолжил:

— Хотелось бы, конечно, большей системности наших действий, чтобы электорат видел во всем этом какую-то внутреннюю логику. Запрет на единый избирательный округ в Таллинне, например, включаем в Закон о половом равноправии. Тут же решаем одну из главных проблем Европейского Союза, и вносим регуляцию гомосексуального сожительства, о чем давно просят голубые и розовые, в Закон об основной школе и гимназии. А может… — задумался Грязин, — в закон о природном газе? С этим газом в Европе тоже вечно сплошное мужеложество… Нет, пусть останется, как в парламенте предложили: гомосексуальное сожительство — в основную школу и гимназию.
Грязин сделал паузу, но суть идеи, им высказанной, уже разбудила фантазию министров правительства.
— Тогда сокращение на 25 процентов часов преподавания родного языка проведем через Закон о государственном пенсионном страховании, — подхватил знамя министр образования Лукас. Камрады оценили сказанное им и уставились на министра социальных дел Марипуу. Та меланхолично пожала плечами:

— Ну, тогда отмена индексации пенсий пусть будет в Законе о планировании…

Предложение Марипуу, как обычно, поставило правительство в тупик. Наступила тишина, прерванная в конце концов Ансипом:

— Есть еще предложения?
Справа от него несмело поднялась рука.

— Камрады, только поймите меня правильно… Я никогда не использовал служебное положение… Но сейчас ситуация просто невыносимая: сосед собрался баню перестраивать, и она у него покруче будет, чем моя. Давайте включим в Закон о семье запрет на строительство в стометровой зоне вокруг моего дома. Адрес я скажу.

Тут же раздалось следующее предложение:

— Есть такая особа — Минна Харальдовна Кююлик. Давайте запретим ей выезжать из Валгаского уезда, с места постоянного проживания, без письменного разрешения мужа дочери… Моего, то есть… Нет, в Закон об отходах как-то не кошерно, тёща все-таки, родная кровь… Что? Закон о ратификации конвенции Совета Европы по предотвращению терроризма? Договорились.
При слове «терроризм» оживился министр юстиции:

— Кстати, а как насчет того, чтобы дать предпринимателям право в одностороннем порядке снижать зарплату работникам? Пусть это будет в Законе об электронной связи…

— Связи, связи… — забормотал задумчиво Грязин. — Вот теперь — закольцевали. Теперь всё исключительно логично и понятно любому обывателю.
— В каком смысле? — не понял Ансип.

— В том, что электронные связи или гомосексуальные — какая ему разница? А мы меж тем прошли круг и вернулись к теме Таллинна, который в результате и поимеем.

— Ты, камрад, иногда выражаешься так, — пожаловался премьер-министр, — что даже меня пугаешь… Но твоя, как и наших парламентских фракций, страсть, а также потенциал и огромное желание достойны уважения.

Ансип медленно захлопал в ладони, через секунду к аплодисментам присоединилось всё правительство.

Комментарии