Если чего-то не понимаешь, лучше спросить. Сейчас создалась именно такая ситуация.
13 сентября в DELFI появилась новость под названием «В Эстонии преступность за 8 месяцев выросла на 6%», в которой, в частности, сообщалось, что «за восемь месяцев (2010-го года) совершено 54 убийства…» По данным министерства юстиции.
Однако DELFI за тот же период, с января по август включительно, выдало в своих новостях информацию о 34-х очевидных убийствах (типа «…в двух местах в Таллинне найдены тела с признаками насилия…») и о четырех случаях, когда факт убийства не столь очевиден (типа «…в Ярвамаа в колодце обнаружен труп, личность погибшего пока не установлена…»). Сайты других новостных изданий дали и того меньше информации.
По Эстонии эти 34 очевидных происшествия распределяются так: Таллинн и Харьюмаа — 11, Ида-Вирумаа — 11, и еще 12 — на остальные 13 уездов. То есть на примерно 570 тысяч жителей Харьюмаа и Ида-Вирумаа (из которых около 300 тысяч — русскоязычные) — 22 убийства, на 770 тысяч жителей остальных уездов — 12. Довольно мрачная картина для северной Эстонии (учитывая, что еще два убийства совершены в Ляэне-Вирумаа), если не знать, что еще 20 убийств произошли неизвестно где.
Обвинять в сокрытии информации СМИ не стоит. Кровавые новости — их хлеб, и они, без всякого сомнения, публиковали бы всё, что касается самых тяжких преступлений. Проблема — в источнике.
Самая оперативная информация, сводка префектур полиции по минувшим суткам, расположена на сайте politsei.ee Департамента полиции и пограничной охраны. Зайдя на него, дальше двигаетесь по ссылке Pressile (Operatiivinfo) — и вот они, все зарегистрированные преступления вчерашнего дня. Дальше начинается непонятное.
Вот сводка от 28 января 2010: «Möödunud ööpäeval registreeriti prefektuurides 98 avaldust ja teadet kuritegudest. Nende hulgas: tapmistest 1… и т.д.» Если пойти дальше, то пользователю в этот день обстоятельно расскажут, что: «Tapmine: 27.01 kella 23.55 paiku leiti Haapsalus Tamme tänaval asuvast korterist 1959. aastal sündinud vägivallatunnustega naisterahva surnukeha. Politsei on kahtlustatavana kinni pidanud 1960. aastal sündinud meesterahva…» Где, когда, кого… Это, естественно, попадает в СМИ.
Если же посмотреть сводку от 26 января, то начинается она так же: «Möödunud ööpäeval registreeriti prefektuurides 101 avaldust ja teadet kuritegudest. Nende hulgas: tapmistest 1…», то есть начинается с зарегистрированного убийства. Но дальше, в полной сводке, в подробностях рассказывающей о случаях воровства и т.п., об этом убийстве нет ни слова. И в новости оно не попадает, потому что — а о чем, собственно, рассказывать?
Причем всё, произошедшее, например, в Нарве, отражено в новостях 100-процентно. Так в чем дело? Почему около 40% информации о самых тяжких преступлениях засекречивается? Не потому ли, что происходят они в тех регионах, которым положено быть более благополучными по сравнению с северной Эстонией, где проживает 90% всех русскоязычных? Вопрос есть, но ответа нет, и, скорее всего, не будет.
Ваш комментарий будет первым