Экзекуция

Марет Марипуу, министр социальных дел, стояла на табуретке с накинутой на шею петлей. Хорошо намыленная веревка уходила под потолок, откуда, перекинутая через балку, спускалась к крюку на стене.

— Ну, что ж, начнем, — скорбно начал Ансип. Из-за стола, за которым собрались члены правления Партии Реформ, с торжествующим визгом выскочила рыжеволосая стройная дама, проворно подскочила к Марипуу и отвела для удара ногу, собираясь вышибить табуретку из-под госпожи министерши. Ансип поморщился, присутствующие отвели взгляды в сторону.

— Партайгеноссе Пентус! — окрикнул рыжую министр юстиции Ланг. — Самосуд недопустим. Мы ж цивилизованные люди, ё-моё… Делать все надо по закону или, по меньшей мере, по понятиям… то есть — по договоренности. Сядь, инфекция, тебе говорят!

С отчетливо слышимым шипением Пентус присоединилась к застолью. Ансип собрался с мыслями.

— Так. Начнем сначала… Да держите вы ее! — крикнул он соседям рыжеволосой, увидев, что она опять рвется из-за стола в направлении Марипуу. Соседи зажали Пентус могучими плечами, нежные дамские косточки хрустнули, и она, наконец, успокоилась.

— Итак, полагаю, с ситуацией все в курсе. Партайгеноссе Марипуу свою работу… Свою сферу ответственности… инвалидов… пенсионеров… как бы это поделикатнее сформулировать… — премьер задумался. Думал долго, все терпеливо ждали. Внезапно Ансип громко хлопнул ладонью по столу, все вздрогнули, а Марипуу чуть не слетела со своей табуретки – долго балансировала, но все-таки устояла. Пентус разочарованно вздохнула, а премьер-министр заорал:

— Довели уже! Кто скажет — почему мне сейчас в голову только русские слова и выражения лезут?! Это ж как надо работать правительству, чтобы я русский язык вспомнил?

Члены правления потрясенно молчали. Они вдруг осознали, насколько Ансип прав: в последнее время о министерстве социальных дел думалось все больше, как выразился президент, на языке оккупации.

— Не горячись, партайгеноссе, — рассудительно заговорил Ланг. — Да, отдельные упущения еще встречаются, но для того мы здесь, умные и дальновидные, и собрались, чтобы из этой… гхм… дыры выбраться. Тем более, что рецепт разработан задолго до нас: есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы…

На этих словах рыжеволосая снова задергалась между соседями, царапая маникюром стол и не отводя гипнотизирующего взгляда от Марипуу.

— Так что, кончать будем? — глухо спросил кто-то с дальнего торца. В нескольких местах всхлипнули.

— Не советую, — министр юстиции оглядел присутствующих поверх очков. — Кончать, как вы выразились, придется премьер-министру. Этим он примет часть вины на себя, а все мы, вся партия, получит репутацию отчаянно цепляющейся за посты и привилегии. А это, партайгеноссе, не так. Или кто-то иного мнения?

Иных мнений не было. За столом собрались исключительно бессребреники.

— Поэтому, — Ланг встал, тон его стал мрачно-торжественным, — Выход один. Партайгеноссе Марипуу должна избавить нас от греха. Экзекуция превратится в суицид, что в глазах электората станет покаянием. Людям это нравится… А потом, глядишь, и возрождение к новой жизни не за горами…

Посидели, подумали…

— Нет, ну я бы ее с удовольствием… — пробормотал Ансип. — Но если большинство за прозвучавшее предложение… Кто, кстати, ее заменит? Добровольцы есть?

Все дружно отвели глаза в сторону, стараясь не встретиться взглядами с премьер-министром, поднялась только одна рука, обладательница которой с огромной надеждой смотрела на премьера из-под рыжей челки.

— Как я и предполагал, — хмыкнул Ансип и повернулся к Марипуу. — Ну, давай, что ли… Только без жалостных слов, я этого не люблю.

Члены правления встали, скорбно набычившись. Марипуу, все так же молча, поддернула юбку, примерилась — и прыгнула с табуретки. Тут выяснилось, что длина веревки позволяла ей это сделать без какого-либо вреда для здоровья: бывшая уже министр социальных дел спокойно сняла с себя петлю и подошла к премьеру, пожимая по пути руки бурно радующихся коллег.

— Ну вот, ничего страшного, — обнял ее Ансип. — Жизнь, как говорится, продолжается. Заседание правления, кстати, тоже. Так что прошу всех занять свои места.

Радостно галдя, реформисты рассаживались на свои места, и в этот момент вновь прозвучал голос Ланга:

— Партайгеноссе Пентус! А твое место уже не за столом… Давай, иди вставай на табуреточку… И петельку не забудь — такое уж тебе министерство досталось…

Рыжеволосая с готовностью запрыгнула на табуретку, продела голову в петлю. Провисшая за ее спиной веревка свисала до низа спины, гарантируя полную безопасность.

— Поздравим нового министра! — произнес Ансип и первым захлопал в ладоши. Вся аудитория его поддержала — кроме Марипуу. Она подошла к крюку, за который была привязана веревка, и подтянула ее до упора. Дама на другом конце веревки стояла теперь на цыпочках, еле дыша, петля не по детски сдавливала ее горло.

Аплодисменты перешли в бурные овации.

Смотри по теме:
— Народный Союз: Марипуу нарушила закон
— Марипуу лишится должности еще в январе?
— Лаар: уходить ли Марипуу — решать реформистам

Комментарии