В 2007 году я написал:
«Корни сегодняшних проблем, разделивших общество Эстонии на две резко конфликтующие между собой общины, идут из конца 80-ых и начала 90-ых годов. Именно тогда, когда большинство населения говорило о свободе и демократии, равенстве и братстве, весьма узкий круг политиков, будущих лидеров экономики и политического истеблишмента, определся с ключевым вопросом — вопросом гражданства ЭР. Трезвые и прагматичные головы уже во времена «поющей революции» прекрасно понимали, что вот-вот грядет эпоха приватизации. Речь не идет о «желтых» картах, речь о том достоянии, которое до определенного момента считалось то ли народным, то ли ничьим.
Вышеупомянутые прагматики совершенно точно понимали, что ограничение какой-то части тогдашнего общества Эстонии в правах гражданства в значительной мере облегчит им доступ к той самой приватизации. В результате положения конституции 38-ого года и закона о гражданстве того же времени были изменены ровно настолько, чтобы треть населения занималась другими проблемами и даже не думала о возможностях полноправного вхождения в экономическую жизнь общества. Именно тогда начали создаваться стереотипы, в соответствии с которыми русские являются врагами независимости.
Ситуация изменилась в середине 90-ых, когда приватизация, в основном, закончилась, и появилась следующая возможность приступить к созданию монолитного, зиждущегося на единых ценностях гражданского общества. Но к этому времени в основном уже сложились политические партии и появилось сообщество политиков, понимающих, что при определенных условиях они могут обеспечить себе безбедное существование, ничем не рискуя и ни за что не отвечая. А это, в свою очередь, стало зависеть от того, каков состав избирателей на парламентских выборах. И часть прагматиков, здраво оценивающих обстановку, пришла к выводу, что их благополучие зависит от того, сумеют ли они удержать в минимальном количестве русских избирателей.
Специалисты прекрасно знают, как надо преподавать эстонский и что реально можно сделать для достижения двуязычия, но так уж в Эстонии сложилось, что решения в этой сфере принимают политики. За красивыми словами о необходимости знания государственного языка вот уже лет 10 (напоминаю, статья написана в 2007 году) стоит главная задача: максимально затруднить русским процесс изучения госязыка, т.е. не давать им возможности в массовом порядке получать гражданство ЭР, и, как следствие, не допускать до выборов Рийгикогу. Надо признать, что и с этой задачей политэлита Эстонии справилась великолепно. Тем не менее, несмотря на все сложности, в том числе и искусственно создаваемые как конкретным людям, так и целым самоуправлениям, в которых преобладает неэстонское население, в последние годы произошел резкий качественный сдвиг как в экономическом положении, так и в самосознании русских. И начался третий раунд.
Тесный круг радикально-прагматически настроенных политиков Эстонии привык к тому, что именно русским в Эстонии принадлежит гордое звание париев. Их не устраивает как рост самосознания этих людей, так и их желание принимать участие в повседневной политической жизни Эстонии. Хочу напомнить, что речь идет о людях, за которыми признается право дышать сланцевой пылью в шахтах, работать в тяжелейших условиях у котлов электростанции и т.п., одним словом – в значительной степени обеспечивать успешность всей экономики; при этом их существование как партнеров и как соотечественников принято игнорировать.
И вот осваивается совершенно очевидная стратегия на третий раунд, состоящая в том, чтобы представить всему миру русских Эстонии не трудолюбивыми налогоплательщиками, а кучкой люмпенизированного быдла. Для этого разработана и соответствующая тактика.
Поскольку за прошедшие годы выяснилось, что к ситуации в сфере гражданства русские так или иначе адаптируются, что в экономической сфере они уже не лузеры, как в годы после распада крупных производств типа «Двигателя», «Балтийца» и пр., то последней возможностью сделать из нас отщепенцев совершенно очевидно является покушение на ментальные ценности. Одной из главных из них является гордость за свой народ, который победил фашизм в 45-ом году, а в 91, хочу напомнить, обрел независимость сам и дал независимость многим другим народам. Символом же этой части ментальности совершенно отчетливо представляется Бронзовый Солдат.
Надеюсь, что дал представление о своем видении истоков конфликта. Теперь он схож с пожаром на торфянике, где то здесь, то там совершенно безобидные с виду зеленые лужки проваливаются под землю и на их месте появляются столбы пламени — и это надолго.
Никто не знает, что нам делать в сложившейся ситуации…»
Смотри еще:
- Перспективы развития русскоязычного образования в Эстонии (2009, янв)
- Монолог об отмщении (2008, дек)
- О свободе слова (2009, янв)
- Эстонии не грозят хорошие отношения с Россией (2009, сен)
- Лояльные русские политической элите Эстонии не нужны (2010, янв)
Две из этих статей приведу здесь целиком.
Монолог об отмщении
Запись от 02.12.2008
«Смейтесь, господа!
Все глупости на земле делаются с серьезными лицами».
Григорий Горин
Пусть нам отомстят и успокоятся. Я понимаю — была оккупация, эстонцам жилось тяжело. Всем. И тем, которые тысячи предприятий и колхозов возглавляли, и тем, которые в Верховном Совете и министерствах ЭССР стулья протирали, и тем, которые на партийных собраниях за идеи Сталина-Хрущева-Брежнева-Горбачова руки тянули. В конце концов, именно ими в значительнейшей мере реализовывались ужасы оккупации. Но — их заставили! А за это надо мстить.
Виноваты же во всем мы, которые понаехали, электростанций понастроили, заводов судоремонтных и прочих мануфактур. И никак не можем понять, что эта страна не для нас. Вот эстонцы помнят, как оно было, когда они почти всем здесь руководили, а им ежедневно доказывали, что это не их страна. Отсюда и сегодняшние проблемы, потому что никак не выберут адекватную форму мести за пережитое. А способ то есть!
Давайте договоримся: сначала мы все, которые не эстонцы, согласимся на то, чтобы нам отомстили за годы оккупации, а потом уже все вместе сядем и решим, каким должно быть справедливое возмездие. Обязательно справедливое — око за око, зуб за зуб — иначе цивилизованный мир нас просто не поймет.
Начнем с политики. Пусть нас ограничат в правах так, как ограничивали коренное население в советское время. То есть возьмем, для начала, списки коммунистической партии Эстонии и посмотрим, в каком соотношении состояли в ней эстонцы и мы, оккупанты. Понятно, что эстонцев в компартии Эстонии было больше, но их ведь туда силой загоняли. Или я чего-то недопонимаю? И мы русских в нынешние эстонские партии командируем, как студентов на картошку: установим законом обязательные квоты — в обратной, разумеется, пропорции — и загоним. Пусть отдуваются. При этом проследить бы надо, чтобы количество (и, главное, качество) занимаемых ими руководящих постов по факту соответствовало историческому.
Тут, конечно, возникнет тема однопартийности: в советское то время партий было — не забалуешь, всего одна. Так ведь и сейчас ум, честь и совесть сосредоточены в одном дупле. В общем, выход есть всегда. Договориться, например, что насильно, как при оккупации, командированные в члены партии неэстонцы должны стать реформистами. Победит на следующих выборах Исамалийт с РесПубликой — плавно перетекаем в их ряды. Пусть нам будет плохо.
Продолжим в образовании. Система должна быть зеркальным отображением оккупационной. И если, как утверждают новейшие исследования, образование тогда не предполагало обучения на эстонском языке — то мы за это адекватным образом ответим. Но сначала все-таки перепроверим, как оно там было с основным, средним и высшим — было оно на эстонском или нет? Заодно вспомним, как оккупанты насаждали русский язык — и соответствующим образом исключим его отовсюду. Пусть театров, литературных журналов и тому подобного, работающего на русском (и финансируемого государством), будет не более того, как их было при оккупации на эстонском. Заодно найдем в темном прошлом аналог нынешней языковой инспекции и пусть она инквизичит дальше, но уже по-советски, то есть самым жутким и негуманным образом. Не помнит ли кто-нибудь, какими были требования на начальный, средний и высший уровень владения русским языком при Советах?
Теперь — выборы. Эстонцы, похоже, точно помнят, что никто из них голосовать не хотел. Так ведь приходили изверги в пилотках с красными звездочками и под конвоем — на избирательный участок. Почти всех — и там заставляли апельсины покупать и сосиски. Но многие уходили в леса. Поэтому процент голосовавших за коммунистов был не 99,9, как в других республиках, а 99 и 8, что сегодня наполняет сердца гордостью за беззаветную отвагу протестовавших своим неучастием в выборах. Надо бы сегодня ту же практику освоить в адекватных объемах. При помощи, например, Кайтселийта.
Но начать надо с главного — уничтожить наследие проклятого прошлого на корню. И если оккупация, по словам некоторых эстонских политиков, началась с 18-го века, то снос дворца в Кадриорге, а за ним в порядке появления, и прочих объектов, давящих на патриотическое сознание, стал бы поистине символом очищения.
Перспективы развития русскоязычного образования в Эстонии
Запись от 30.01.2009
Доклад на конференции по образованию, Тарту, 30.01.2009
Вступление
Система образования не может существовать вне общества. Она формируется под воздействием политических, экономических и социальных факторов.
Если существуют некие общие тенденции для политических, экономических и социальных процессов, то тем более распространяются они на образование, находящееся по отношению к ним в подчиненном состоянии.
Эти тенденции можно легко выделить. Мне хотелось бы, перед тем как перейти к теме доклада, представить вам их краткий обзор, проиллюстрированный общеизвестными фактами.
Кампанейщина, приверженность лозунгам
Общество Эстонии демократично по форме и тоталитарно по сути. Любая спущенная сверху реформа, будь она сколь угодно бездоказательна, принимается большинством послушно и с полным доверием.
Протесты специалистов и экспертов воспринимаются как кухонное брюзжание. Призыв оппонентов «Давайте вместе подумаем и попробуем найти приемлемый для большинства вариант» вызывает недоумение, поскольку смысл слова «вместе» в контексте совместного поиска решения проблем безнадежно утерян.
Никем и никогда не была доказана необходимость перевода русских гимназий на эстонский язык обучения. Озвученная как лозунг, эта идея, к несчастью, вошла в обойму политических приоритетов национал-радикалов и стала их навязчивой манией.
Нет никаких оснований полагать, что в ближайшие годы что-либо в этом плане изменится. Интеграция будет сменяться переплетением, крона — евро. И т.д. В порядке очередной кампании…
Буду, кстати, благодарен каждому, кто приведет пример того, как кто-нибудь из политиков высшего эшелона извинился за последствия его политической кампании, основанной на лозунге, будь то «Plats puhtaks!» или «Vali kord!»
Отсутствие умения предвидеть
Подрыв «бронзовой» ночью транзита стал первым шагом к экономическому кризису. Повышение акцизов на ряд товаров, и НСО на тепло, топливо и некоторые услуги – вторым. Затем выяснилось, что за два года правительство не сумело создать условий для полноценного освоения европейской помощи — миллиарды крон лежат без дела, день ото дня обесцениваясь. И т.д.
Типичная болезнь эстонских политиков — куриная слепота. Как будто никто не способен просчитать ситуацию хотя бы на два хода вперед.
И что, бездарно руководящие экономикой и социальной сферой деятели могут вдруг оказаться талантливыми образованцами? Я или любой другой должен верить, что сценарий, предлагаемый ими русской гимназии, предвидит все возможные сложности и проблемы?
Отрыв от реальной жизни, обособленность власти
Вот уже несколько лет как запрещено одновременно являться и депутатом парламента, и членом местного самоуправления. Если раньше в парламенте около 90% депутатов входили в то же время в местные самоуправления, т.е. владели ситуацией на уровне небольшого города, поселка, сельской волости, то в настоящее время этого нет. Такого рода обособление лишило как парламент, так и правительство связей с реальностью.
В результате даже в пору экономического расцвета сокращались полицейские и спасатели, закрывались почтовые отделения и школы — при безудержном росте расходов на министерском уровне. Можно вспомнить мнение одного иностранного офицера, военного советника, который, покидая Эстонию, заявил, что не мог даже представить себе, насколько бездарно могут транжириться средства госбюджета Министерством обороны нашей страны.
И когда министр образования и председатель комиссии по культуре Рийгикогу вдруг начинают бороться за закрытие 100 гимназий из 232-х — я что, должен с этим согласиться, полагаясь на их практический опыт и знание ситуации? Откуда им взяться?
Корпоративность, заменяющая гражданское общество группами по интересам
Апатичная податливость общества приводит к многочисленным нарушениям прав человека, на которые уже никто не реагирует. Заклеймить человека погромщиком или коррупционером, врагом народа или шпионом может любой, от журналиста до президента, причем задолго до вынесения судом приговора.
Любой чиновник высокого ранга способен организовать подобие «охоты на ведьм» силами порученного его заботам ведомства. То, как полиция безопасности в течение почти года пытается наладить «отстрел» политических конкурентов «своего» министра в Таллинне, Пярну и Нарве, закрывая при этом глаза на совершенно очевидные нарушения закона в других, не столь еретических самоуправлениях, дает представление о том, на сколь плотно оплели страну щупальца корпоративных интересов и союзов. В том числе сферу образования.
Как назвать навязывание местным самоуправлениям услуг Riigi Kinnisvara для ремонта школ – при том, что условия получения кредитов от банков были в то время гораздо выгоднее? Как так получается, что и некие нормативные документы, и рецензии на них пишут одни и те же люди?
Неспособность находить пути выхода из кризиса
Кризис, начавшийся в экономике, перерастает в кризис социальный. И что мы видим? Вялую реакцию больного млекопитающего на подкрадывающегося хищника: теленок упал на бок и зажмурил глаза — ешьте меня!
Где умение держать удар? Где чувство ответственности за тех, кто из-за тебя заблудился в чащобе? Где воля к победе?
Ничего этого нет. Только раздумья на тему — где бы еще с бюджета кусок срезать. А где антикризисная программа? Где мероприятия, в короткие сроки останавливающие безработицу?
Тишина… И если в результате реформ, будь то ликвидация 40% гимназий или навязывание языкового погружения — если в их результате что-то пойдет не так, то рассчитывать на помощь тех, кто все это затеял, будет бессмысленно.
Непредсказуемость
Примерно год назад в Таллинне собрались министры народонаселения и интеграции Латвии, Литвы и Эстонии. Тогда нам радостно сообщили, что наименьший отток населения имеет место быть из Эстонии; несколько дней назад выяснилось, что в процентном соотношении мы лидеры по этому показателю.
Еще три месяца назад нас уверяли, что кризис нам просто чудится; сегодня — без комментариев. Чуть более года назад нас порадовали тем, что результат тестирования учащихся по какой-то международно-признанной методике определил наш уровень образования в мировые лидеры; пару месяцев назад выяснилось, что это не так, и множество гимназий надо закрыть, поскольку они не обеспечивают стандарт образования.
Родительскую зарплату то сохраняют на прежнем уровне, то сокращают, пенсии то повышают, то замораживают… Непредсказуемость деморализует. И добавить к этому нечего.
Подмена понятий
Этот прием используется постоянно. Из примеров сегодняшнего дня можно привести такой: общество вовсю обсуждает зарплату депутатов парламента, то ее сокращение, то отмену представительских расходов. То есть: если парламент работает плохо и мы, избиратели, недовольны этим, то было бы логично задуматься о том, как заставить депутатов парламента работать с гораздо большей отдачей. Но нас убеждают, что стремиться надо не к повышению эффективности парламента, а к приведению оплаты депутатов в соответствие с недостаточным качеством их работы. И на этом успокоиться. А Рийгикогу, его коалиционная составляющая, пусть по прежнему послушно голосует в поддержку бездарного правительства.
В русскоязычных школах ярким примером подмены понятий служит тема государственного языка. Якобы его доскональное освоение является залогом повышения уровня профпригодности. Это при том, что любой работающий в этой сфере отдает себе отчет в том, что эстонский язык вкупе с регулярными проверками языковой инспекции — это короткий поводок на строгом ошейнике, на который посажено большинство учителей русской школы.
Любая реформа обесценится, если одной из ее составляющих будет перманентное издевательство над людьми, пусть даже замаскированное красивыми словесами.
Исторический негативизм, подчинение здравого смысла националистической идеологии
No comment
Заключение
В силу специфики моей работы мне приходится очень много общаться с самыми разными людьми и думаю, что сложившееся у меня и высказанное выше представление о тенденциях, в соответствии с которыми происходит большинство процессов в современной Эстонии, сугубо моим мнением не является.
Полагаю, у всех присутствующих достаточно жизненного опыта, чтобы понимать: если завтра сменится министр образования, то уже послезавтра могут быть изменены все кажущиеся сегодня незыблемыми основы.
Поэтому в обсуждении перспектив развития образования, в том числе русскоязычного, смысла не больше, чем в кидании игральных костей: даже десять тщательно продуманных вариантов не компенсируют отсутствие знания того, так какой же из них тот самый единственный и настоящий.
Ваш комментарий будет первым