Метка: поводырь

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Стр. 398. Ссылаясь на Паратифа, вроде бы утверждавшего, что с настоящего оборотня мало снять кожу, но надобно немедленно обшить ее двусторонними шипами, чтобы оборотень не мог в нее снова влезть.

Паратиф был одним из тех, кого во время оно именовали «прозаическими писателями». Получив классическое образование в Коринфе, затем он много путешествовал – и это то единственное, что достоверно знаем мы о его жизни.

Иное дело — его «История известного мира»: это произведение, значительно обогащающее наши познания об античном мире, хорошо знакомо многим. И пусть специалисты спорят о том, верно ли описал Паратиф деяния Малха, Агасикла или Седекия – большинству читателей это безразлично. Современный историк-любитель античности больше ценит занимательность и «клубничку», нежели скучное соответствие фактам.

Для тех же, кто впервые слышит о Паратифе и его «Истории…», приводим несколько глав из этой книги:

«31. …Говоря же о пользе наук, из коих в первую очередь следует выделить математику, надобно нам вспомнить войну коребов с урикатами.

Коребами в ту тяжелую пору правил царь Бекорос, неясного происхождения длиннобородый карлик. Царствовал он долго, свыше сорока лет, но не злодействовал излишне и потому почти неизвестен потомкам.

Его считали за своего саки и согдийцы, мосхи и ласонцы, милии, дадики, мары и карийцы; кавнии и гитенны, арии и кавконы, пантимафы, утии, саттагиды и пафлагоны; мики, абанты, павсики, дриопы; киссии, каспии, фины, магнеты; кабалии и дариты, саранги и апариты, памфилы, хорасмии, халибы, фокейцы, моссиники, ортокорибантии, фаманеи, пелисги и мариандины. Даже крестоняне, обычно довольно недружелюбные по отношению ко всем помимо своих одноплеменников, Бекороса безмерно уважали. И лишь ради сбережения времени здесь не перечислено еще сотни две племен, и без того читателю прекрасно известных, с которыми Бекорос заключал военные союзы, вследствие которых почти всё его войско постоянно пребывало в дружественных государствах.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Стр. 135. Спурий Гадесский, славный стоик, ученик Сенеки, уподоблял мир кусту, постоянно постригаемому усердным садовником.

Мало кто знает, чем конкретно они прославились, но их имена тем не менее известны практически всем. Аристотель, Пифагор, Сократ, Спурий… Великие мужи, спору нет. Разумением равные лишь богам и друг другу. С одной той разницей, что первые трое, Аристотель, Пифагор и Сократ, мыслили вопреки донимавшей их эпилепсии, а последний исключительно благодаря ей.

Спурий писал в основном на латыни, но мистическим каким-то образом до нас дошел полностью только его оригинальный сонник на файюмском диалекте коптского языка, в котором содержится множество чудных толкований.

Так, например, если высокая худая женщина с кошачьей мордой вместо лица подходит к тебе во сне крадущейся походкой и не смотрит в глаза, то это предвещает недоброе. Вши заведутся или в твой город назначат нового префекта, голодного и злого.

Сон, в котором из мутных глубин озера выплывает огромная рыба с маленькой головой на длиннющей шее, означает долгую дорогу на север, в Каледонию, к тамошним холодным озерам. Или на юг, к истокам Нила. Но это не столь очевидно… Нет, всё-таки в Каледонию.

Коли приснится, что в твою чашу, наполняемую вином из амфоры плюхается дохлая мышь, то вскоре медленно опустится с черного неба звезда, схожая очертаниями с осиным гнездом, и тощие зеленоватые подобия людей с огромными черными глазами утащат тебя неведомо куда. Или наоборот, сначала во сне зеленые человечки тебя утащат, потом в чашу плюхнется мышь: файюмский диалект позволяет двоякость в трактовании подобных лексических конструкций.

Если твой сосед явится тебе в ночном кошмаре переодетым в мясника покойником, то это хороший знак: можно быть уверенным в том, что он ничего не знает о твоих шашнях с его женой. Но это в том случае, если на его правом плече не сидит птенец розового пеликана.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Стр. 100. …утверждал некогда Клавдий Мавр Варрен: нигде не осознает здравый ум свою ничтожность так, как на вершине, в полном одиночестве.

Имеется в виду Клавдий Мавр Варрен — уроженец южного Египта, торговец драгоценными камнями и странствующий ювелир, автор, в числе прочего, весьма популярных записок в жанре путевых заметок.

Семья Клавдия владела паями нескольких копей в Сарде, а после того как Египет стал провинцией империи, их мастерские и лавки плодились как тараканы, тихо расселяясь по всем значимым городам Италии, Греции и Фракии.

Сам Клавдий появился на свет, когда тщательно скрываемая от чужих зажиточность его рода стала резко расти. Восьми месяцев от роду он уже ползал по находящейся в Риме мастерской отца, достойного Пулия Варрена. Малыш постоянно что-то деловито бормотал, когда же наступала тишина — все знали, что этот мелкий пройдоха снова нашел на полу что-то интересное. Или стащил с подноса одного из мастеров очередной карбошон — и сейчас рассматривает гладко отшлифованный оникс, леопардит или кусочек африканской яшмы. Решая, вкусен ли он настолько же, насколько красив. О, сколько отборных жемчужин и кусочков янтаря достала кормилица из какашек этого младенца! Ищите, как говорится, да обрящете.

Лучшие учителя Рима трудились над образованием Клавдия, а способность мальчика к языкам творила чудеса: уже в юношестве он говорил на шести. И его отец принял здравое решение использовать таланты сына в полной мере, сделав его своим доверенным лицом во всех семейных предприятиях за пределами Италии.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Стр. 82. …высказывание Публия Тита Клавдия, за много лет до этого сформулировавшего, что в любой иерархии основную угрозу представляют соседи по шеренге.

Клавдий был потомок раба, центурион и начальник лагеря. Он участвовал во всех походах преторианской гвардии на протяжении восемнадцати лет службы и оставил подробные записки о каждом из них.

Спустя некоторое время после его смерти сенатор Прокл Сергий, и сам достойный ветеран претория, распорядился эти записи упорядочить, отредактировать и опубликовать как мемуары. По этим запискам было совершенно невозможно понять, как сын вольноотпущенника попал в гвардию. Зато высветились как в свете молнии во время ночной бури все страхи, которым был подвержен человек его времени. Хотя вернее будет сказать — люди его времени.

Во вступлении к своим запискам Тит Клавдий поясняет, что же склонило его к армейской службе. Оказывается, еще отроком он осознал, сколь великое число опасностей его окружает. Маленький Публий боялся городских площадей, рынков и окружающих его там толп людей. Всякое открытое пространство представлялось ему ареной амфитеатра Флавиев, заполненной певцами, в любой момент готовыми гнусавым хором под звуки труб или кифар проблеять стихи очередного императора. Духовые и щипковые – еще ладно, можно и перетерпеть, но что может быть ужаснее потуг диктатора прослыть творческим человеком?

Но как только забивался Тит Клавдий в уютный чуланчик рядом с кухней, в которой хлопотала его мать, как тут же наваливался на него страх замкнутого пространства. Значительно позже, в двадцатом, например, веке врачи диагностировали бы ему как агорафобию, боязнь открытого пространства, так и хворь, противоположную предыдущей, клаустрофобию.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Стр. 30. Адроникиз Салоник утверждает…

Адроника из Салоник помнят по сию пору, даже дети знают, чем он славен. Но на всякий случай следует вкратце рассказать и о нём, вдруг кто не в курсе.

Это был обувных дел мастер, потомок в седьмом колене переселенцев из Армении, первый греческий орнитолог и планерист. Очень разносторонний был человек.

Во время, когда империя отбивалась от варваров, Адроник поставил на поток производство армейской обуви, нагло копируя лучшие италийские образцы, на чем безмерно обогатился. Причем вполне заслуженно: он первым начал использовать сосновый вар для пропитки дратвы, попарно сплетенных льняных ниток, благодаря чему солдатские сандалии приобретали просто исключительную прочность.

Имея затем в изобилии время на то, что в наш просвещенный век именуют исследователькой деятельностью, Адроник принялся с усердием изучать строение птичьего скелета. Он ничего не мог поделать с этой страстью: всю жизнь ему снилось, как он, словно птица, парит в небе. Истолкование у него этим грезам было одно — когда-нибудь и ему суждено встать на крыло. И к этому следовало как следует подготовиться.

Окрестные жители считали его безобидным чудаком и постепенно привыкли к стайкам куриц с ампутированными еще в нежном цыплячьем возрасте крыльями, регулярно удирающим с его двора.

Но вот котята с похожими на плавники конструкциями, прицепленными к их спинам и хвостам – эти чудные трансформеры доводили соседей порой до истерики. Эти мурлыки то и дело сыпались с крыши его дома в ближние атриумы. Сперва слышался щелчок, затем резкий хлопок – и вот к вам во двор шлепается очередной котенок: Адроник использовал для запуска котят небольшую катапульту. Иногда, при попутном ветре, они улетали даже за крепостную стену, в Нижний город. Хорошо, что коты сигнализировали о своем приближении жалобным мяуканьем, а то бы совсем беда.

Многие из тех, кто стремился в небо, вверх, начинали с падения вниз. Хотя наиболее умные из них вначале проверяют свои идеи хотя бы на котятах.

Адроник был самоучкой и чисто интуитивно осознав существование подъемной силы, не смог дать ей хоть сколько-нибудь наукообразного объяснения. Поэтому, будучи одним из самых просвещенных христиан своего времени, приписал всему живому ascensum in deum, силу притяжения к Богу, благодаря которой и становится возможен полет. Птицы небесные сотворены Господом и только его волей, мол, взмывают они в воздух. Заодно Адроник объявил божественной и природу восходящих потоков воздуха.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

НЕСПРАВЕДЛИВО ЗАБЫТЫЕ

Их было много, несправедливо забытых. Гораздо больше, чем могло бы вместить в себя понятие «справедливость».

«Правдивая история преторианской гвардии» Публий Тит Клавдий

От издателей

Данная, третья часть романа изначально в авторской рукописи отсутствовала, что опускало научную значимость текста на уровень чистой фантазии. Не нами сказано, что даже месить известку – дело гораздо более полезное, чем писать такие книги. И при подготовке текста к публикации коллектив редакторов, консультантов и представителей общественности дал решительную отповедь подобной практике. Такой практике книгописания, добавим для пущей ясности, а не разведения извести. Хотя многие высказывали мнение, по которому только польза могла бы быть, кабы автору дали в руки лопату вместо пера.

Причиной тому стала особенность творческого метода автора, ничтоже сумняшеся вводящего в текст романа ссылки как на выдающихся деятелей культуры древности, так и на пребывавших в зоне абсолютного бескультурья современных им государственных мужей: подобным образом в романе использовано около сорока персон.

Недоумение одних и возмущение других немедленно вызывает столь массовая эксплуатация героев, не имеющих, по сути дела, никакого отношения к повествованию. Также смущает то, что мало кому известны их имена в наше время, когда диплом, подтверждающий наличие высшего образования дает довольно точное представление о том, где провел от трех до пяти лет своей жизни обладатель оного, но ничего не может сообщить о качестве и объеме усвоенных им знаний.

Автор категорически отверг предложение исключить из тела романа упомянутые выше сорок персон, просто приписав себе их мудрые и любые другие мысли. Подобная щепетильность достойна уважения. Что вовсе не означает, что она и в самом деле это самое уважение вызывает.

Упомянутые выше сорок персон в итоге остались в тексте, и, таким образом, уже во время первичного редактирования романа проявилась настоятельная необходимость в солидном справочном материале. И постепенно он сформировался, хотя коллектив редакторов, научных консультантов и общественников лишился значительной части душевного здоровья, разыскивая информацию о деятелях, не факт что известных своим соседям по, например, четвертому веку до нашей веры – и уж совершенно неведомых нынешним составителям справочников, сборников афоризмов, повареных книг и прочих наставлений, умудряющих стремящееся к знаниям юношество.

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Глава 15

ВОЛЯ АФРОДИТЫ

«Если они там, на постоялом дворе, заняты делом, то мне останется только проверить, все ли пожитки уложены, — думал Грай о своих подопечных, слепцах, провожая взглядом очередную ласточку. – Вечно они что-нибудь да забудут… За постой я уже расплатился… Сейчас этот, — перевел он взгляд на плешивого жреца, — кинет жребий, и можно будет уйти…»

И вспомнил:

«Киликиец жаловался на ломоту в костях. Если повезет – будет дождь, сможем довольно много пройти и днем. Тогда уже послезавтра сядем на корабль. И на Родос… Только вот что делать с Нигрумом?»

У поводыря не было ни малейшего желания тащить с собой еще и этого своего спутника, подобранного по пути из Дамаска в Ершалаим. Его, если начистоту, дрожь пробирала, когда он вспоминал обстоятельства их знакомства. Но не оставлять же Нигрума в небольшом городке, где он не найдет себе никакой работы. Едва ли кому в Ершалаиме понадобится его талант киркой пробивать человеческие головы, хозяина ему лучше поискать где-нибудь в другом месте.

— Слушайте все! – пророкотало со ступеней храма. Поводырь встал.

«Ладно, решу по дороге, — подумал он. — Еще есть время. Если захочет, пусть прогуляется с нами до Аскалона. Но не дальше…»

Справа и слева от мальчика смолкли разговоры, люди жадно смотрели на стоящего меж белых колонн верховного жреца, глашатая за его спиной и плешивца, встречавшего их на площади. Тот уже вертел в руках монету, пристально в нее вглядываясь. Видимо, хмыкнул Грай, всё еще пытается понять, как возможна ничья.

— Во славу Афродиты, любовь дарующей, во имя плодородие нам приносящей пеннорожденной богини! – продолжал глашатай. – Начинаем афродитовы игры этого года!

Выбрать часть: (01) | (02) | (03) | (04) | (05) | (06) | (07) | (08) | (09)
(10) | (11) | (12) | (13) | (14) | (15) | (16) | (17) | (18)
(19) | (20) | (21) | (22) | (23) | (24) | (25) | (26) | (27)

Глава 14

ХРАМОВЫЕ ИГРЫ

Небольшой бассейн перед храмом Афродиты был отделан светло-синими изразцами, из-за чего грудки проносившихся над водой ласточек на краткое мгновение вспыхивали голубым. Грай повел опущенной в воду кистью руки, и легкая рябь понесла прочь слабо бьющуюся бурого цвета бабочку с большими черными подобиями глаз на крылышках. Спустя мгновение мелькнула черная молния и мотылек исчез, лишь несколько кругов на поверхности воды еще обозначали место, где он только что из последних сил трепыхался.

Когда-то всемогущий Зевс, вспомнил поводырь, красил небо в белый цвет и, утомившись, прилег отдохнуть. Вот только никак не мог уснуть: ему мешал солнечный свет.

Тогда позвал он Гефеста, искусного кузнеца, и повелел ему сковать еще один небесный свод, из железа, чтобы всегда мог он, Зевс, опустив его над землей, отдохнуть в темноте.

Эта преамбула не вызывала в Грае сомнений: всем иногда хочется закрыть глаза, чтобы никого не видеть. Или еще как-либо сделать окружающих невидимыми. Едва ли в этом смысле боги отличаются от смертных.

Гефест тут же принялся за работу и полетели от его горна стремительные искры, причудливо рассыпаясь затем над горами и долами. И Зевсу так пришлось по душе это зрелище, что подставил он под сноп искр свою руку.

Но осталась на ладони лишь горсть мертвых черных крупиц железной окалины. Тогда вдохнул он в эти крошки жизнь и повелел им отныне никогда не останавливаться. Так, мол, появились любимые птицы богов — ласточки, а грудки у них оттого белые, что взлетели они с ладони Зевса, которую поленился он отмыть от извести после беления небосвода.